Путь в шоу-бизнес у каждого артиста складывается по-своему. Сегодня мы беседуем с человеком, который на протяжении многих лет помогал в формировании музыкального вкуса телезрителей и радиослушателей страны. У нас в гостях музыкант, медиа-менеджер, ди-джей, экс-участник легендарного радио — шоу «Русские Перцы» на Русском радио СЕРГЕЙ МЕЛЬНИКОВ
ДЕТСТВО
Если честно говорить, в детстве не было никакой мечты о профессии. Я жил в Советском Союзе, дети хотели стать космонавтами, летчиками, героями. Я был очень книжным ребенком, у меня не было таких ориентиров.
В советское время издавалась легендарная библиотека зарубежной фантастики серого цвета. Там томов 20, немыслимый дефицит по тем временам. В школе я дружил с библиотекаршей, и она помогала мне с книгами, которые были в отдельном резерве, чтобы сильно не трепались от большого количества желающих их прочесть. Поэтому я был далек от игр в войнушку и махания шашкой. Меня интересовало будущее… Хотелось сразу попасть туда… И просто жить в свое удовольствие. Более того, не хотел вступать в пионерскую организацию. Впоследствии такая же история повторилась с комсомолом, но мама мне объяснила, что если не вступишь в комсомол, то не поступишь в институт, не получишь высшего образования. Но и там я молчать не стал! На третьем курсе меня исключили из комсомола за резкие высказывания, которые я себе позволил. Но на дворе стоял 85 год, перестройка, уже было поспокойнее, поэтому меня не выгнали из ВУЗа, я доучился.
Многие сейчас не любят вспоминать советское детство… Не было джинсы, колбасы не купить… Но было что-то другое.
В детстве меня окружали друзья родителей — особенная среда из звезды советской интеллигенции. Мамина подруга, тетя Валя Ховралева (художник, член Союза художников РСФСР, заслуженный деятель искусства России, обладательница «Золотого Софита», заведующая кафедрой «Сценографии и технологии театра кукол» Санкт-Петербургской Государственной Академии театрального искусства, мастер курса » Художник-Постановщик Театра Кукол «, профессор Валентина Григорьевна Ховралева – ред.) очень много мне рассказывала. Она понимала, кто такие Довлатов, Юлий Даниэль, всех знала. Она рассказала мне про Юза Алешковского, человека, который написал книгу «Николай Николаевич» и знаменитые песни «Товарищ Сталин, Вы большой ученый» и «Окурочек». Он сидел при Сталине и умудрился эти шедевры написать.
Если артист стоит на позиции покупателя — у него ничего не получится. Только если он стоит на позиции продавца. Здесь должен быть разумный компромисс между бизнесом и творчеством. Нужно изобрести нечто, что сложно поддается описанию. Сейчас важно быть очень музыкально образованным. Человек, который хочет зайти в современную музыку, должен хорошо понимать, что было до него. Потому что мы живем эпоху постмодернизма… А может и пост-пост-пост… Все уже написано до нас. Просто технология создания музыки построена сейчас на том, что мы берем по чуть-чуть из разных стилей, смешиваем в разных пропорциях, миксуем имиджи и эпохи… Ведь создать что-то абсолютно новое видимо уже и невозможно.
СТУДЕНЧЕСТВО
Когда я закончил школу, то понял, что никуда не хочу поступать, мне не была интересна ни одна профессия. Мама убедила меня поездить по ВУЗам, посмотреть. Сначала я приехал в ВоенМех. Вошел, а там пахло туалетом и жженой кашей. Я понял, что у них учиться не буду. А когда я пришел в ЛИТМО (Ленинградский институт точной механики и оптики), маленький уютный ВУЗ, как-то сразу все сложилось. Хотя, я понимал, что никогда в жизни не буду работать по специальности. Моя кафедра называлась страшно — «Квантовая электроника».
Профессор Альтшулер, который возглавлял нашу кафедру, курсе на 4-м сказал, что мы все ничего не знаем и не понимаем, что он бы нас всех разогнал, но жаль, выгнать не может. Альтшулер и другие преподаватели ВУЗа научили нас системному мышлению. Люди бессистемны в большей части, не понимают, как решать проблему, как что-то написать, выдумать. А они объяснили нам алгоритм того, как должен работать мозг, чтобы мы могли решить даже очень сложную задачу. Я научился этому у старой советской профессуры и понимаю, как нужно это делать. Возможно, мне понадобится много времени, но я ее решу.
В институте практически вся молодая интеллигенция была сконцентрирована вокруг ЛРК (Ленинградского рок-клуба). Это было место силы, которое всех объединяло. Зачастую к музыке оно никакого отношения не имело. Был такой философ, Хаким Бей, он зародил теорию о временной автономной зоне. То есть с понедельника по пятницу у тебя макджоб, но с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье ты — король танцпола, ты звезда и на какое-то время становишься героем из космоса. ЛРК давал это ощущение, ты на секунду выпадал из совка. Оказывался в другом фантазийном мире…
В Питере был такой известный персонаж, к которому я попал, он организовал «Школу ритма». Его звали Игорь Иваныч Голубев. Он был барабанщиком группы «Джонатан Ливингстон» и первым начал учить ритму и свингу. Игорь настолько хорошо это давал, что ты начинал играть на барабанах уже на первом занятии. И меня он очень быстро научил. То, что я стал ди-джеем, во многом его заслуга. Голубев собрал вокруг себя очень много людей. Кто-то из них позже создал свои группы и добился известности. Эта школа очень помогла мне в жизни.
НАЧАЛО
Когда я заканчивал институт, не представлял, что делать дальше. У меня на тот момент была небольшая телевизионная карьера на 5 канале, у режиссера Виктора Павловича Макарова («Берегите женщин»), мне платили приличную зарплату, сопоставимую с зарплатой инженера. Это была программа «Поп-антенна», где Макаров разрешал мне показывать самые разные коллективы: от Sex Pistols до представителей независимой музыки. Его все устраивало, потому что было экстремально оригинально и ни на что не походило. А людям это тогда это было очень интересно, потому что они такого не видели, негде было. Не было MTV, интернета… Были только какие-то плохие фотографии и записи, которые копировали друг у друга. В тот момент из-за того, что это не было доступно, приходилось разбираться, искать людей, которые могут достать что-то…
Позже я поработал на Радио Модерн. Потом в американской продакшн компании… У европейского MTV одно время был радио-пакет, и я его адаптировал для многих радиостанций в СНГ. Делал радиопередачи с реальным контентом от больших мировых звезд. Случай свел меня с композитором Виктором Резниковым, через, что попал на Radio Record, а потом и на «Русское Радио».
РУССКИЕ ПЕРЦЫ
В Москву я переезжал с удовольствием, потому что в Петербурге мне уже делать было нечего. Я достиг своего потолка, мой карьерный максимум мог быть – арт-директор в клубе. Практически все телеканалы стали московскими. В 2008 году Роман Емельянов (тогда программный директор «Русского Радио») написал мне с партнером: «Чем Вы заняты?» Мы ответили, что в основном видеопродакшеном. Он приехал в Питер и с нами переговорил. Судьба решилась за один вечер, я оказался в Утреннем шоу Русского Радио «Русские Перцы».
Эта история растянулась на 13 лет. Отношения внутри коллектива никак нельзя уж сильно дружескими, они были нормальными, деловыми. За это время мы, конечно, устали друг от друга, выгорели. Я – точно! Каждый день вставал в 4-4:30 утра, жил в очень жестком ритме, это было серьезное испытание, но и очень интересный опыт. И так сложилось, что наше шоу «Русские Перцы» к 15-летию Русского Радио поставило рекорд Гиннеса — 52 часа были в прямом эфире! Самое длинное командное радио-шоу из трех человек.
Бывали очень интересные встречи и интервью. Например, сегодня мы берем интервью у звезд мировой танцевальной музыки (Пол ван Дайк, Goldie, Армин ван Бюрен…), а через месяц беседуем с Филиппом Киркоровым, и это совсем другая история, совсем другая часть музыкального процесса, все по-другому. Мне было очень интересно, я спрашивал, о чем они думают, как они это делают, почему у тысяч людей не получается, а у них получилось, в чем секрет. Многие понимают, но все равно большое значение играет то, что нужно оказаться в нужное время в нужном месте, совпасть с обстоятельствами. И есть проекты, которые были просто обречены на успех. Я во многом тогда уяснил, как работают иностранцы, но не знал, как работают русские, мне было очень интересно вникнуть.
БАЛКАНСКИЕ ВЕЧЕРИНКИ
После завершения проекта «Русские Перцы» ситуация осложнилась – случился ковид. Я бы не заметил потери работы, если бы у меня не отняли возможность выступать на вечеринках. Это отдельная история.
В 2008 году я переехал в Москву, мне казалось, что будет, как в Питере, только намного круче. Это не так, это не круче, это по-другому. Вообще по-другому. Таких, как я, тут было очень много. И многие соискатели счастья были готовы работать бесплатно. Это называется тут «по бартеру». Я этой темы избегал, потому что зачем платить деньги, если человек работает бесплатно? Лучше будем кормить его, а он будет петь и танцевать. Причем, многие из таких персонажей были очень хороши.
Я понял, что я со всем своим материалом, виниловыми пластинками никому не нужен. Случайно так получилось, что я заиграл клубную балканскую музыку… Гибрид из электроники и Бреговича… То, что и называют «Балканика». Героев, которые могли играть такую музыку, на всю Москву было всего два: я и еще один тип, который через какое-то время по ряду причин этим перестал заниматься. В столице была многочисленная диаспора — сербы, черногорцы, словены, румыны, албанцы: по сути, это один балканский народ. Они разделены языковым барьером, и у них огромное количество проблем вследствие их сложной истории. Сербы и хорваты говорят на одном языке, сербы пишут свой язык кириллицей, а хорваты латиницей. Хорваты с Сербами в силу истории не дружат. Поэтому в сербском ресторане нельзя было играть хорватскую музыку.
У меня была хорошая знакомая, которая тоже работала в ресторане «Никола Тесла», она жила в юности в 100 километрах от Боснии. После войны, (она православная, а боснийские сербы-мусульмане) она сказала, что даже ее одноклассники с ней не здороваются. Потому что они мусульмане. Было много крови пролито… Они никогда, наверное, не смогут это забыть…
А теперь найдите ди-джеев, которые понимают, как играть на балканской вечеринке. Что это такое, что им ставить, что они любят, а что им нельзя. Когда я с этим разобрался, довольно долго в этом направлении работал. К 20-му году у меня было по 3-4 вечеринки в неделю. Потому что ты один — добро пожаловать! (улыбается).
Сейчас я этим не занимаюсь. Значительная часть этих людей уехала. Да и мне уже надоело. Когда одна вечеринка в месяц — это круто, но, когда это каждую пятницу и субботу, 6 лет подряд, начинаешь уставать.
При этом еще надо понимать менталитет сербского народа – они патологические «шаровики» … Все на шару… Лень-матушка и тотальный расслабон! Они умеют замечательно готовить еду, курить, много материться, танцевать, петь, но бизнес с ними делать очень тяжело — они всегда на релаксе. По большей части те, кто добился мирового успеха в балканской музыке, сделали это переехав на запад. Очень много артистов преимущественно переделывают, перепиливают, перекраивают один и тот же музыкальный материал… Огромное количество каверов… Начало от этой музыки зубы сводить.
Но зато я перезнакомился с огромным количеством музыкантов. Видел их звезд, которые собирают стадионы. У нас такого нет. В Сербии 8 млн. человек. У них настолько музыкально насыщенная жизнь, что нам здесь не снилось! У нас мало артистов, которые могли бы собрать 30-тысячный стадион. А у них их несколько десятков.
Маршал Тито (руководитель Коммунистической партии Югославии) не любил народную музыку. Он считал, что плохо, когда строители замечательного югославского социализма портят идею песнями о том, как мы напились, а потом завалили соседку на сеновале, либо о переживаниях, когда она разбила ему сердце, и он тут же напился ракии. Поэтому маршал поддерживал рок.
В Югославии был суперкрутой рок. На очень высоком уровне. Когда ушел Тито, и страна развалилась, у них стала популярна музыка, чем-то похожая на «Руки вверх». Турбо-фолк. Замес на народной музыке. Устал от нее очень… Больше не интересно! Сорри!
Я никогда не отдыхаю. Из этого «неотдыха» родился проект, которым я сейчас занимаюсь. Нас двое, проект называется Beauty Funky People. Это диско с фанком, танцы для взрослых людей. Мы создали этот проект вместе с замечательной певицей Татьяной Лихачевой. Эта музыка ориентирована на 30+… В ней много чилла, иронии и грува. В ВК на треке Feel The Vibe у нас уже более 160 тыс. прослушиваний. Присоединяйтесь! Скоро мы собираемся запускать серию вечеринок имени себя… Приходите! Все будет Funky!
РАДИО «КАЛИНА КРАСНАЯ»
Сейчас произошел интересный вираж судьбы. Я вернулся в Европейскую медиагруппу и стал работать на совершенно новом радио, которое называется «Калина красная». Это проект Романа Емельянова и Александра Карпенко, которые создали радио, где звучит бардовская песня. Сейчас формат несколько расширяется. Туда добавили русский рок, те песни, которые для людей имеют значение. Сейчас в формат вольется и молодежь.
Ситуация в России такова, что взрослым людям (35-40+) по большому счету, слушать нечего. Они не будут слушать героев тик-тока или эстрадную танцевалку типа Dance Monkey. Они будут продолжать слушать то, что всегда слушали – Metallica, the Beatles, но, при этом, почти все они выросли рядом с бардовской песней от Визбора, Высоцкого, Клячкина до Митяева … Возможно, тут нет каких-то супераранжировок, но в этом есть смыслы, люди, слушая эти песни, переживают момент ностальгии, а это очень сильная эмоция. Такая музыка здорово объединяет и вдохновляет людей… Я это все увидел, съездив в этом году на Грушинский фестиваль
На «Калине Красной» скоро появится очень много новых артистов. Например, молодые музыканты, которые не стали мейнстримом, своего рода неформат, который не берут на поп-радиостанции. У них реально волнующие их темы… Все очень честно про неразделенную любовь, взаимоотношения, очень много песен, которые посвящены тому, как сложно становиться взрослым. Потому что с их точки зрения мир взрослых скучный. Я не ожидал, что так сильно эта тема затрагивает молодежь. Причем, есть очень хорошие стихи, они дают эмоции. Это умные и талантливые ребята. Есть такая девушка, поэтесса и певица Екатерина Яшникова… Ее песня «Проведи меня через туман» произвела на меня крайне сильное впечатление. Не ожидал, что молодая девушка в состоянии так глубоко с позиции творческого человека объяснить происходящее вокруг нее… Вокруг нас… У этих ребят какой-то другой культурный код, они не развращены гонкой за монетизацией… Всем этим маркетингом и таргетом….
О ШОУ-БИЗНЕСЕ СЕГОДНЯ
Общемировая проблема в том, что исчезли потенциальные звезды. Потому что тик-ток, как платформа для продвижения, нивелировал личность. Личность исполнителя стала не важна. Есть даже персонажи, которые были популярны 15 минут, а потом их накрывает волна таких же. Медиа столкнулись с ситуацией, когда стало понятно, что каждая такая песня не проживет в эфире даже неделю. Все это пластиковое, не живое, бессмысленное… Это чётко объяснил журналист Олег Кармунин, канал «Русский шаффл». Его мысль: «Люди, которые стали заниматься поп-музыкой до 20 лет, не хотят ею заниматься. У них цель одна-накачать бабла, а потом всю жизнь сидеть в шезлонге и пить мохито. И ничего больше не делать».
Их музыка интересует только как способ монетизации, способ заработать здесь и сейчас. Для них музыка не является таким важным вектором культуры, как у нас. Нас музыка объединяла, давала нам дофамин и эндорфин. Молодежь дофаминорезистентна. Песни стали короткими, потому что вам начинают платить за прослушивания, если вас послушали больше 30 секунд. В Тик-Токе больше 15 секунд никто не слушает, люди свайпают дальше. Нет необходимости заниматься музыкой всерьез, есть цель сделать 15 секунд кайфа. Поэтому взрослые люди такую музыку не примут никогда. Это для них не музыка вообще, это клоунада.
Среди популярных российских поп-исполнителей я бы выделил тех, кто действительно занимается музыкой, это Гарик Бурито – он, наверное, единственный из всех идет на эксперименты, он заинтересован в музыке, она полна смыслов в силу его жизненной философии и всегда имеет очень глубокое содержание.
Я бы выделил еще Владимира Золотухина (Zoloto)— автора-исполнителя, рок и поп-певца из Казахстана. По уровню своей лирики он превосходит любую российскую поп-звезду. Артистов разучили рассказывать истории, сложные, красивые. А он это умеет как никто другой.
В России есть огромная проблема: музыканты из андеграунда не могут пробиться сквозь препоны к зрителям. Собрать людей по кастингу проще — не приходится работать с индивидуальностью или безумием музыкантов. Так быстрее и расходы минимизированы, отобранные по кастингу артисты всегда должны, им не соскочить с этого крючка.
При этом мы живем в эпоху ретро мании. Структуре неолиберального бизнеса проще переиздать то, что уже успешно, чем создавать что-то новое. Новое — это риск.
Когда я начал занимать «Калиной Красной», я наткнулся на целую генерацию людей, которые дали мне надежду на то, что музыка у нас жива. Хочу верить, что мы вышли сейчас на новый виток.