Олег Масленников-Войтов – артист, полюбившийся зрителям многочисленными яркими, очень разноплановыми образами в кино и на театральных подмостках.
Благодарим Олега за очень содержательную и интересную беседу, в которой раскрывается невероятная сила характера и тонкая, чувственная душевная организация потрясающего артиста и прекрасного человека.
Олег, Вы родились в семье военных. Как восприняли Ваши родители Ваш выбор профессии актера, настолько кардинально отличный от семейных традиций?
Нормально, положительно. Никогда не мешали и не запрещали. Они прекрасно понимали, что я одну сложную профессию меняю на другую, не менее, а может быть, даже более сложную. Поэтому вопрос заключался только в том, чтобы я подумал, готов ли. И, конечно, эту профессию нужно очень любить. По-другому этим заниматься невозможно. Либо ты фанат своего дела, и ты его любишь, либо оно тебе позже отомстит.
В какой момент Вы поняли, что профессия актера — это Ваше призвание?
Я не знаю. Думаю, когда еще был ребенком, ведь все тянется из детства. Потому что многие могли сказать: «Ну, посмотри, артист будущий растет». Если ребенок одаренный, по нему видно, что не будет он инженером никогда, и строителем тоже не станет. Он будет заниматься какой-то творческой деятельностью.
Опять же, в армии был момент, когда мы с ребятами создали вокально-инструментальную группу. «Старшаки», как мы называли пятый курс, будучи уже практически лейтенантами, нам торжественно передали инструменты, которые мы с радостью приняли. Это были гитары «Урал», синтезатор, ударная установка. Мы пытались играть, творить, но мне в этом отношении повезло, потому что у одного из нас за плечами был курс по электрогитаре, и он играл профессионально. И у меня на курсе несколько человек были с музыкальной школой, один поступил с первого курса консерватории. Кто на бас-гитаре, кто на электрогитаре — играли профессионально. А я старался правильно попадать и петь. Я помню момент, когда ты чувствуешь дыхание зала, тебя внимательно слушают, зритель именно тогда тебе доверяет, и даже пролетающую муху слышно. Понимаешь, что музыкой, голосом ты воздействуешь на зал, с последним отзвучавшим аккордом, после секунды тишины, зал взрывается аплодисментами… Наверное, в этот момент я понял, что хочу вернуться в профессию. До этого, в 10-11 классах у меня был профессиональный лицей. Поучившись там, я сказал, что никогда не буду артистом. Поэтому ушел в военную профессию. А в военной профессии понял, что все-таки я хочу и могу быть артистом. И я вернулся к этой деятельности.
А что произошло в лицее, почему Вы решили проститься с профессией артиста?
Я почему-то подумал, что люди занимаются непонятным для меня, несерьезным делом. С одной стороны, я понимал радость этой профессии, но в тоже время не был уверен, готов ли я до конца посвятить себя этой профессии. Наверное, нужно было испытать что-то другое, чтобы потом понять, что могу к этому вернуться. Это хорошо (улыбается).
Телесериалы, фильмы и роли в театре… Эти жанры Вам одинаково интересны, как артисту?
К ним можно относиться одинаково по-честному. Потому что и здесь, и там ты работаешь для зрителя и на зрителя. В кино есть возможность попробовать переснять дубль и сыграть по-актерски, если вдруг режиссер просил что-то одно, а твой взгляд на персонаж расходится с его мнением. И тогда ты либо убеждаешься, что версия режиссера круче и берем ее в работу, либо режиссер может согласиться с твоим видением. В театре, сыграв вчера неправильно, неточно, или поняв что-то новое, ты сегодня можешь переиграть на другой лад. В кино это невозможно — тебя уже отсняли и все. В театре может быть огромное волнение перед выходом на сцену, но в кино больше риска, потому что есть тайминг и нужно снять большое количество материала (а сейчас в кинематографе в день снимается большое количество сцен, мы стремимся «впихнуть невпихуемое»). Как следует отрепетировать, к сожалению, тоже не всегда удается. Хорошо, если повезло с партнерами, и они в материале, вы разговариваете на одном языке, тогда это получается быстро и качественно. Однако не всегда получается быстро и качественно, поэтому возникает волшебное искусство монтажа, где, если, опять же, тебе повезло, и попался хороший монтажер, будут грамотно построены и выведены все линии. Бывает, сняли не очень, но смонтировали так, что зрителям понравилось. А случается, отсняли хороший материал, но попался плохой монтажер, и сериал убили несмотря на то, что все артисты сыграли отлично. В кино больше риска, потому что ты должен выложиться именно в эти минутки и секунды экранного времени.
В театре ты каждый день должен быть убедителен. Но, повторюсь, на следующий день, если что-то не доработано, можно прийти и поправить. Либо сыграть совершенно по-другому, когда вдруг по реакции зала, понимаешь, что попал в точку.
С одной стороны, это абсолютно разные, но в тоже время одинаковые профессии, потому что ты выкладываешься для и ради зрителя. Главное, честно и откровенно – тогда поверят.
Особенно дети. Если упускаешь детский зал – все, уже ничего не сделаешь, начинается: «Мама, хочу писать, дай конфетку…» и т. д…
У Вас большой опыт детских спектаклей?
Когда я начинал в театре «Модерн», у нас было очень много детских спектаклей: и «Трусохвостик», и «Путешествие Маленького Принца», и — для совсем маленьких «Зайка-Зазнайка». Сказка сказке рознь. Бывает, на спектакль приходят дети разных возрастов, бывает, совсем маленькие. Громко сказал или выкрикнул, а дети испугались и заплакали. Здесь нужно быть аккуратнее. Чуть постарше дети-уже можешь разойтись, а для тех, кто еще старше – например, есть Экзюпери, притча, написанная для взрослых людей, но детскими глазами, через детскую призму восприятия. На этот спектакль приходят ребята сознательного возраста и родители. Было приятно, когда к нам подошли и сказали, что человек хотел уйти из семьи, развестись, но мы своим спектаклем убедили его, и он передумал. И слава Богу, что это происходит — человек посмотрел наш спектакль и понял: «Ты в ответе за тех, кого ты приручил, ты в ответе за свою Розу» и сохранил семью. Слава Богу! (улыбается).
О чем сегодня, по-вашему, нужно говорить со зрителем? Что важно нести со сцены?
Очень много понятий попрано, перевернуто: понятия честности, порядочности, доброты, милосердия. Оголтелыми люди становятся, принимают доброту за лоховство. Это плохо. Потому что таким поведением себя изживает род человеческий. Об этом необходимо говорить со сцены, и неважно, комедийный или драматический это материал. Важно, в какой форме он будет поставлен. Главное — говорить. Конечно, до каждого не достучишься, но у кого сердечко будет открыто, может, и попадешь, может быть, человек совсем иначе на какие-то вещи посмотрит, с верной, созидательной точки зрения.
Вам интереснее положительные или отрицательные герои?
Разные. Но был момент, когда меня замучили отрицательными героями, я понимал, что у меня уже даже красок не хватает. Знал, что сыграть так, как я вижу, не дадут, а сыграть так, как хотят видеть режиссеры, тебе уже не интересно. Был момент, когда я приостановился с отрицательными ролями и ждал только положительных. Я понял, что в жизни должен быть баланс.
Не могу не затронуть нашумевший телесериал «Маргоша», этот оглушительный успех принес только плюсы или были какие-то минусы?
Нет, однозначно, конечно, он был в плюс. И спасибо всем, с кем работал, и телеканалу СТС, который в нас поверил, и Орланову Сергею, у которого невероятное чутье, он умеет подобрать правильный актерский ансамбль для площадки. В этот момент, наверное, звезды сошлись. Мы жили одной семьей. До сих пор дружим, но, к сожалению, редко общаемся, потому что у всех своя жизнь, свои графики… Порой на театральных фестивалях с людьми видишься чаще, чем можешь себе позволить увидеться в Москве: «Ой, елки! Наконец-таки! Где бы мы еще увиделись, как не здесь, на фестивале в Мурманске… или в Усть-Лабинске?» (улыбается). В любом городе можно встретиться, и не только с артистами «Маргоши», но и с артистами фильмов, сериалов, где было все так же классно, тепло и правильно, «по уму».
Успех — это да, но главное в том, что огонь и воду ты проходишь, а вот медные трубы — самое сложное испытание. Я не могу сказать, что я с ними боролся или справлялся, корону на голову, как некоторые себе позволяют, сам не водружал, но я прекрасно понимал, что да, пошла узнаваемость, пошли другие интересные проекты, встречи с различными театральными режиссерами, партнерами. Безусловно, это был некий старт. Хотя, до «Маргоши» были сыграны определенные роли, по которым меня уже знали и благодаря которым пригласили в этот проект на СТС.
В параллель, например, вышел «Тяжелый песок» Борщевского. Тоже интересная работа была, очень сильные актеры. Пути Господни неисповедимы. Одно может дать толчок второму, третьему, четвертому…
Есть ли среди Ваших героев персонаж, который стал в чем-то учителем, помог что-то понять, раскрыть, заставил долго трудиться над собой?
В кино тебе приходит сценарий, и, если это сериал, не всегда могут предоставить все 8-10 – 14 серий. Например, первые 6-8 написаны, а все остальное дописывается. А вы уже начали играть. И как в дальнейшем станет развиваться твой персонаж, ты не всегда можешь понять и предположить. То есть, ты понимаешь, куда движется линия твоего героя, но все остальное тебе довысылают, и ты прорабатываешь с режиссером в процессе съемки. А в театре — взял, прочитал произведение, и сразу понимаешь, к чему идти, что будешь играть. Ты нанизываешь на этого персонажа свои наблюдения за людьми, привычки, интерьеры, запахи, манеры… То есть ты над этим персонажем — «над вымыслом слезами обольюсь…» — больше корпишь и работаешь. Любая театральная роль до сих пор чему-то учит, развивает.
Я помню, нам говорили: «Ребята, работа в кино, это, конечно, хорошо, но все эти наработки делаются в театре». Я немного не понимал. Потом понял, что многие советские артисты, игру которых я сейчас смотрю, некоторые моменты действительно перенесли из спектаклей в великие фильмы. Но в театре человек играл времена Шекспира, а в кино — 70-80-е годы. Другие костюмы, другая эпоха, но характер, саму манеру, как ты уже понимаешь, видел в спектакле (улыбается).
Я долгое время работал над постановкой «Петля». Очень много читал про Григория Ефимовича Распутина, изучил в библиотеках весь доступный на тот момент материал. Персонаж очень непростой, фантом, который приходил к главному герою, и, как его больная совесть, прокурор, защищал всех людей России. И я говорил от имени России, режиссер, Врагова Светлана Александровна, требовала, чтобы я играл именно с этой точки зрения, и это нужно было понять, себе присвоить… Магнетические вещи мы учили, как энергию поднимать, да и вообще, откуда ее брать. Но потом в жизни начали происходить необъяснимые вещи, например, я мог предугадать или описать ситуацию, которая сейчас произойдет. И она происходила. С такими ролями нужно быть крайне осторожными, как и с произведениями Булгакова. С людьми, которые играют Спасителя происходят такие же вещи. Я понял, что с этим нужно быть осторожнее, аккуратнее, держать себя на расстоянии, всегда молиться, когда играешь такие роли.
Вы, как зритель, бываете на спектаклях?
Да, конечно! Я обязательно хожу на какие-то новые постановки или слушаю рекомендации нашего актерского «сарафанного радио» о том, что нужно обязательно посмотреть. Бывает, что вы с человеком, вроде, «одной крови», но тебе понравилось, а ему – нет. Был потрясающий спектакль во МХАТе, который я порекомендовал другу-артисту. Он посмотрел и сказал:
- Что-то я не понял…
- Как??? Там же вот эта! А вот тот!!!!! Тому!
- Ну и что?
- То есть тебе не понравилось, не зацепило?
- Нет
Хотя, спектакль был успешный, зал взрывался аплодисментами, вставал и долгое время не отпускал артистов с поклонов. Ну, сколько людей — столько мнений.
Была у нас полемика среди читателей по поводу того, к кому вопрос в ситуации, когда зритель вышел со спектакля абсолютно не затронутый, не поняв постановки – к режиссеру или к зрителю?
Это палка о двух концах, потому что бывают такие постановки, например, на которых я бы тоже не стал сидеть, развернулся бы и ушел. А может быть, это для кого-то супергениальный спектакль. Вопрос к режиссеру, к продюсеру, который выпустил постановку, к артистам, которые пытались, но им не объяснили задачи. Бывает, что артисты играют спектакль «с холодным носом». Но, ребята, можно долго работать на свое имя, а потом за две секунды все растерять. Потому что, опять же, существует «сарафанное радио», антреприза антрепризе тоже рознь. Как и в стационарных театрах спектакль спектаклю рознь. Бывает, на спектакль билеты раскуплены за 3-4 месяца, а бывает, что вот-вот уже последний день, и, если кто-то купит, уже хорошо. Порой, смотришь на сцену, а там все выспались за время спектакля, и понимаешь: «Я потратил время, зачем я пришел и на это посмотрел?» Бывает и такое, к сожалению. Но мы все под Богом ходим, и не всегда есть возможность отдать себя на 100%, ведь когда человек приезжает с температурой и выходит на сцену-уже ему честь и хвала, что он приехал, не отменили спектакль. Другой вопрос, как потом будут чувствовать себя коллеги, которые с ним играли, потому что вирусы передаются быстро. Но у нас, например, болеть нельзя. Единственная уважительная неявка — это смерть. Тогда ты можешь не прийти на спектакль, тебя, так и быть, простят и поймут(смеется). Это тоже неправильно, потому что лечиться нужно в покое, стационаре и дома, но у нас часто нет выбора и выхода, потому что продано 2000 мест, и как бы ты себя не чувствовал, ты должен выйти и порадовать зрителя.
На пути к успеху пришлось ли с какими – то качествами расстаться, возможно, что-то пришлось приобрести?
Существует, конечно, юношеский максимализм, который рано или поздно проходит. Да, на какие-то вещи я стал смотреть спокойнее, может быть, мудрее. В каких-то вещах я стал сдержаннее. Время сейчас сложное, люди очень разные. Я помню, Рустам Ибрагимбеков, когда мы сидели на репетиции спектакля «Петля», сказал: «Я жалею о прошедшем времени, потому что в то время, когда существовала дуэль, человека, если он подлец, всегда можно было призвать к ответственности». Если раньше я в легкую мог призвать к ответственности, то сейчас, когда проходит время, ты понимаешь, что к людям, которые ведут себя неправильно, приходится подбирать другие слова, и гуманнее разговаривать, если тебя, естественно, слышат. Больше узнал, увидел, понял. Да вообще, когда в твоей жизни появляется семья, ребенок, многое меняется.
Легко ли находить гармонию между такой насыщенной работой и домом, семьей?
Дом и семья всегда ждут, скучают и волнуются, потому что график: приехал-уехал-приехал-уехал. Жизнь иногда чересчур насыщенная, иногда просто насыщенная (смеется). Мы все стараемся, понимаем, конечно, накапливается очень много дел, ребенок скучает, в общем, нормальная актерская жизнь. (улыбается).
Очень плотный гастрольный график, множество ролей в театре и кино.
Для Вас отдых — это смена вида деятельности или есть секреты хорошего отдыха?
Когда как. В основном, ты прекрасно понимаешь, что если не высыпаешься, то твой инструмент рано или поздно начинает подводить. Поэтому обязательно нужно отдыхать. В первую очередь это влияет на связки. Если человек постоянно работает, дает концерты, переезжает и не отдыхает, это рано или поздно бьет по голосовому аппарату, ты начинаешь хрипеть, сипеть, кто-то теряет голос, а кто-то теряет голос навсегда, а значит и профессию. За этим нужно внимательно следить. Сон, и, если получается – вода, я имею в виду бассейн. Если нет бассейна, то хотя бы под душем постоять, чтобы прийти в себя и хоть чуть-чуть поспать.
Для Вас приятнее сидеть и отдыхать или лучше кипучая деятельность?
Кипучая, хотя, Вы понимаете, у трудоголизма есть обратная сторона медали, когда тебе нужно отдыхать, а ты не можешь этого сделать. Необходимо научиться переключать мозги. Почему, например, в Советском Союзе давали 28-30 дней отдыха? – Чтобы человек от этого отдыха устал, чтобы появилось желание вернуться и начать работать. Более того, я, например, начинаю отдыхать и восстанавливаться только через неделю после того, как нахожусь на отдыхе. Организм начинает тебе говорить: «Я понял, что я на отдыхе, что могу расслабиться». Поэтому, когда ты вырываешь неделю-максимум две, то не успеваешь отдохнуть и восстановиться. Первые несколько дней можно просто спать. Спишь, ешь и пьешь, и снова ложишься спать. Хорошо, если это возле моря и под тентом. За собой нужно следить, нужно себя беречь, но не всегда это выходит.
Есть какие-то любимые места для отдыха?
Я люблю горы и море. Мне нужно, чтобы это совпадало. Я люблю активный отдых. Если мы на море-обязательно с семьей берем машину, что-то смотрим, поднимаемся в пещеры, на скалы, обязательно плавание, потому что, как я уже сказал, вода лечит и помогает. А еще, когда ты до этого надрываешь спину, это необходимо – вода восстанавливает. Знаю по себе. Потому что два раза ломал руку и ногу и понимаю, что восстановила меня вода, бассейн. Врачи хотели делать операцию. Родители настояли на том, чтобы я пошел в бассейн. Когда через некоторое время я пришел на прием, мне сделали повторный снимок. Доктор посмотрел, широко раскрыл глаза и сказал: «Идите, у вас все в порядке! Но как?!» — «А вот так, просто плавал».
Вода человеку необходима. По крайней мере, мне-точно. Хотя, я воздушный знак.
Какие качества Вам в людях важны, что ценно?
В людях-честность, порядочность, доброта, ответственность. Люблю людей слова, если пообещали, то всегда держат обязательства.
И, конечно, хотелось бы, чтобы все, что сейчас происходит с Родиной, нормализовалось в мирную, благую сторону. Вот чего хочется.