Для того, чтобы быть любимым и невероятно знаменитым, вовсе не обязательно явиться на свет писаным красавцем! Даже приняв во внимание тот факт, что большую часть почитателей кинематографа составляет эмоциональный и трепетный прекрасный пол.
Более того, эта любовь еще и оплачивается финансово приятнее, чем популярность записных сердцеедов: великий комик Луи де Фюнес, 110-летие со дня рождения которого мы отмечаем в июле, получал за участие в фильмах больше Ален Делон, и это факт!
Полное имя этого любимца всего мира — Луи Жермен Давид де Фюнес де Галарса, и его появление на свет сопровождала весьма романтичная история. Его отец, к слову, юрист по образованию, Карлос Луис де Галарса, принадлежавший к старинному аристократическому испано-португальскому роду, уехал из Севильи во Францию вместе со своей возлюбленной, Леонорой Сото Регуэра, испанкой с португальскими корнями: семьи были настроены решительно против их брака. А вот в городе любви – Париже на свет быстро народилась новая семья и трое детей – Луи появился на свет в коммуне О-де-Сен-Курбевуа всего в восьми километрах от центра французской столицы через десять лет после переезда и был младшим из них. Де Галарса кардинально сменил не только страну, но и профессию: он стал огранщиком алмазов. Однако близость к драгоценным камням — символам несметного богатства вовсе не означала, что семья купалась в роскоши. Более того, столь романтично начавшаяся семейная жизнь бывшего адвоката столь же драматично оборвалась, несмотря на наличие трех детишек: Карлос Луис оставил жене записку, что устал от бедности, намерен покончить с собой и бесследно исчез… Однако, по-видимому, устал испанский аристократ не только от бедности, но и от пылкого темперамента, авторитарности и громогласности жены: через несколько лет семья узнала, что он живёт в Венесуэле с новой супругой.
Между тем, младшенький уже тогда проявил те качества, которые в будущем вознесут его на вершину кинематографического Олимпа: учился он плохо, но одноклассники его неуспехи в расчет не принимали – он был их кумиром, умея как никто пародировать учителей, устраивать розыгрыши и срывать скучные уроки. Да и то сказать, Луи не был совсем уж бесталанным: он хорошо знал французский, испанский и английский языки, интересовался искусством, прекрасно рисовал и играл на фортепьяно, словом, еще отроком являлся вполне сформировавшейся творческой личностью, а класс стал его первой сценой. Он носил забавное прозвище Фюфю – французы склонны к лаконичности в именах. Между тем, к веселью особого повода не было: семья, оставшаяся без кормильца, отчаянно бедствовала. И Фюфю, не желая быть обузой, но мечтая помочь любимой маме, которую, кстати, с особой теплотой не раз вспоминал в интервью и считал ее главным комиком, наряду с Чарли Чаплином и комедийным дуэтом Лорела и Харди, подрабатывал уже в школьные годы, не поступив лицей, после нее. Он был курьером, чертёжником, счетоводом, скорняком, жестянщиком и художником-оформителем витрин, чистильщиком обуви, коммивояжером, но нигде не задерживался надолго. Начальство не очень любит таких вот неугомонных сотрудников, интересы которых выходят за рамки работы, а поступки сложно предсказать. А Луи умел разнообразить скучный рабочий день: его выгнали из швейной мастерской – после того, как застали за метанием булавок в канарейку, из фотоателье – после пожара из-за брошенной в ящик стола петарды, из шляпного салона – из-за выплеснутой в лицо управляющего воды…
Но госпожа Удача была благосклонна к маленькому французу – вероятно, она тоже подсмеивалась над его шуточками и розыгрышами: Луи повезло. Вовремя вспомнился его несомненный исполнительский талант, он устроился джазовым пианистом в бар знаменитого парижского квартала «красных фонарей» Пигаль и уже тогда получил титул всеобщего любимца подгулявшей публики: ведь виртуозный музыкант добавлял к пассажам невероятно забавные ужимки и самые разнообразные гримасы. К слову, мир вполне мог бы лишиться великого комика, предпочти Луи статус великого джазового музыканта: его жена впоследствии вспоминала: «Он играл на пианино как бог!»
Де Фюнес с головой окунулся в искусство: военная служба ему не грозила — при росте 164 см он весил всего 55 кг и выглядел в то время так, будто вот-вот скончается от чахотки. Впрочем, он был заморышем, но заморышем обаятельным и в 22 года женился на официантке Жермен Луизе Элоди Карруайе, не то чтобы по любви, а для того, чтобы ребёнок – сын Даниэль родился в законном браке. Такой брак, понятно, долго не продержался, и пара, отметив деревянную свадьбу, развелась. Впереди его ждала война, музыка и настоящая и единственная любовь, которой все вышеперечисленное совсем не помешало. Во время оккупации Парижа германскими войсками Луи де Фюнес преподавал сольфеджио в музыкальной школе, и как раз там и влюбился в школьную секретаршу Жанну Августину де Бартелеми де Мопассан, романтичную девушку, знавшую наизусть всего Лафонтена и происходившую из почтенной семьи, гордившейся родством с писателем Ги де Мопассаном. Он понял сразу: «это женщина всей моей жизни». Пара поженилась среди войны — в 1943 году и прожила вместе 40 лет, до самой смерти Луи де Фюнеса.
Семья ютилась в тесной квартире на улочке Мобреж. Дети – жена подарила мужу двух сыновей, Патрика и Оливье — ходили в школу, Жанна вела хозяйство, Луи немного снимался, играл в театре крошечные роли, а вечерами подрабатывал в кабаре. К тому времени десятая муза – муза кинематографа лукаво подмигнула джазовому пианисту Луи и увела от рояля к неверному зыбкому отсвету экрана, слабо и зазывно мерцающему в волшебной темноте зрительского зала. Еще во время войны вечерами и ночами Луи был занят на работе, а днем учился на драматических курсах актера Рене Симона. Кстати, де Фюнесу не довелось держать в руках оружие, но трусом он не был: не раз выезжал во французские военные лагеря, где играл и пел для военнослужащих.
В 1946 году Луи де Фюнес и сам впервые появился на экранах — в небольшой роли портье в фильме «Барбизонское искушение» режиссера Жана Стели. Но дебют не принес ему успеха: да и впрямь мудрено разглядеть талант за 40 секунд экранного времени, именно столько длился эпизод с участием будущей звезды. Актер продолжить играть на пианино по клубам, смирившись с тем, что «на свете не так много ролей для тощего лысеющего коротышки». Не так много, но они есть – были убеждены его жена и друг, артист Даниэль Желен, с которым Луи снялся в «Искушении». И Луи поверил в себя: он брался за любую работу – массовка, дубляж, в основном — итальянских картин и пускался на забавные хитрости, твердо веря в фортуну!
Когда известный режиссер Жан-Пьер Мельвиль обмолвился, что ему нужен аккордеонист для съемок новогодней сцены, де Фюнес соврал, что неплохо играет на этом инструменте, хотя до этого в глаза его не видел. На площадке он спрятался за другим актером так, чтобы не было видно рук, и пытался хоть как-то попадать в такт по клавишам. Трюк быстро раскусили, но, вместо того, чтобы прогнать лгунишку с позором, Мельвиль распорядился выплатить де Фюнесу двойной гонорар: то ли оценил наглость и находчивость, то ли был первым, кто разглядел в находчивом артисте истинный комедийный талант…
О да! Де Фюнес шел на все, лишь бы заметили и пригласили: его настоящей сценой в те времена были улицы Парижа, на которых он играл главную роль! Старший сын Патрик вспоминал: «Он брал маму под ручку, и они отправлялись разгуливать взад-вперед у входа в ресторан «Фуке» на Елисейских полях, где в то время обитала вся кинобратия. Встретив кого-нибудь из знакомых, отец мастерски разыгрывал удивление и как бы ненароком сообщал, что как раз завтра «совершенно свободен» и мог бы поучаствовать в съемках».
Так продолжалось долгих 13 лет: эпизоды, роли второго плана, одна картина за другой… У его персонажей зачастую даже не было имен — в титрах их звали «Садовник», «Официант», «Врач», «Муж» или не упоминали вообще. Их набралось внушительное число – 75, и все та же бедность и безвестность… В 1958 году капризная дама Фортуна решила, что такую настойчивость трудно не заметить и надо вознаградить. Это случилось после выхода на экраны фильма «Не пойман – не вор», комедии, где Луи сыграл главную роль рыночного торговца, удирающего от жандармов, в фильме (в советском прокате лента шла под названием «Блеро»). Счастливый билет вытянул не только режиссер фильма Ив Робер, но и Луи, проснувшийся знаменитым. Кстати, после выхода картины на широкий экран за границей главного персонажа прозвали Дональдом Даком – за сходство со знаменитой американской уткой. Самые маститые режиссеры, не торопясь выяснять, как они прошляпили несомненный талант, скромно взраставший у них под носом, наперебой стали приглашать де Фюнеса в свои проекты.
Де Фюнес практически в одночасье стал одним из самых популярных комедийных актёров Франции 60-х годов. Ежегодно он снимался в трёх-четырёх фильмах. К нему пришли большие роли, большие деньги и большая слава. Кстати, в те годы де Фюнес царил не только на экране, но и на театральной сцене: в начале 60-х годов он с невероятным успехом сыграл в пьесе Клода Манье «Оскар». Этот спектакль возобновляли четыре раза, в 1971м по личной просьбе президента Жоржа Помпиду постановка шла в Елисейском дворце. Тогда же де Фюнеса звали в Монако играть «Оскара» перед принцем и принцессой, сулили любые деньги, но получили отказ: он не мог простить Грейс Келли, что на съемках «Разини» она проезжала мимо, вышла из машины, наблюдала, но «даже не поздоровалась»! К тому времени он уже мог позволить себе обидеться на прекрасную принцессу!
А мировая слава заслуженно обрушилась на актера в 1964-м, когда он снялся в ставшей классической роли «Жандарма из Сен-Тропе» и в трилогии о Фантомасе. Советские киноманы наверняка помнят, как, будучи шкодливыми подростками, подсовывали друг другу страшные записки с угрозами: «Мне нужен труп, я выбрал вас. До скорой встречи, Фантомас». К слову, изначально планировалось снять десять серий о похождениях знаменитого преступника, но после третьей части под названием «Фантомас против Скотланд-Ярда» популярность пошла на спад, и режиссер Андре Юнебель решил ограничиться тремя сериями.
Хулиган в резиновой маске мог добраться и до Первопрестольной: в какойто момент шли разговоры о том, что неплохо было бы снять фильм «Фантомас в Москве» — что было логично, учитывая, что в СССР картина собрала 45 миллионов зрителей и стала культурным феноменом, но ничего не вышло. И в этой картине мелкий, амбициозный , крикливый комиссар Жюв в исполнении де Фюнеса стал едва ли не более заметным персонажем, чем журналист Фандор и Фантомас, которых сыграл любимец дам всего мира Жан Маре. Последний не без основания считал, что партнер перетягивает одеяло на себя и что комиссар Жюв — куда более яркий персонаж, чем бравый Фандор. Изначально Маре получал за роль чуть ли не в два раза больше, чем де Фюнес. Но к третьему фильму де Фюнес окончательно оттеснил его в тень и на экране, и в финансовых документах: Жюв получал значительно больше Фандора. Именно в то время де Фюнесу присвоили прозвище «Золотой луидор»: все фильмы с его участием гарантировали неслыханные прибыли.
Затем последовали ленты «Разиня» и «Большая прогулка», «Жандарм из Сен-Тропе», «Ресторан господина Септима», «Оскар», «Замороженный», «Человек-оркестр», «Крылышко или ножка», «Суп с капустой» и «Мания величия». Все эти фильмы разлетались по свету: кинозрителей разных стран объединяло одно – нежная любовь к маленькому французу, чья несравненная мимика менялась в кадре, кажется, каждую секунду.
Страна гордилась своим кинодостоянием: в 1968 году Луи де Фюнес занял первое место в голосовании «Самый любимый актер Франции», обойдя другого комедийного классика — Бурвиля, с которым они, кстати, были большими друзьями. В 1973 году актер удостоился высшей награды страны — Ордена Почетного легиона, учреждённого Наполеоном Бонапартом по примеру рыцарских орденов как знак отличия, дававшийся за выдающиеся заслуги перед нацией вне зависимости от социального положения. В 1980 году актер стал лауреатом почетной премии «Сезар».
Человека, умевшего как никто рассмешить зрителей, забывавших в уютном сумраке кинозалов насущные проблемы и житейские печали, горячо любили и у нас. Любили и ценили. Об этом говорит тот факт, что на дубляж его персонажей приглашали настоящих звезд советского искусства: это были Михаил Глузский, Александр Белявский, Евгений Весник, Артем Карапетян, Зиновий Гердт. Но эталоном считается все же работа Владимира Кенигсона. Существует легенда, что когда сам де Фюнес увидел свои фильмы с дублированием Кенигсона, он произнёс: «Не знал, что я такой хороший актёр».
Бытует устойчивое мнение о несносном характере артиста, доставлявшего немало неприятных минут коллегам по съемочной площадке и режиссерам. Эти слухи весьма обоснованы по нескольким причинам: де Фюнес был перфекционистом, что, надо признать, не так уж и плохо, учитывая нынешнюю практически катастрофу в деловых отношениях, связанную с тотальным непрофессионализмом. Во время съемок фильма «Замороженный» его не устроили восемь вариантов сценария, он рассорился с режиссером Эдуаром Молинаро и потребовал, чтобы все сцены с его участием были пересняты. В театре во время спектакля он порвал мениск, но настоял, чтобы к следующему представлению на сцене установили кровать, и, пока не поправился, играл, лежа на ней. Он не допускал ляпов в работе, поэтому зритель всегда ему верил и любил за это. С каждой новой ролью де Фюнес доводил своё профессиональное мастерство до совершенства, и поэтому лучшие режиссёры все же любили снимать его в своих фильмах, несмотря на то, что работать с актёром было чрезвычайно трудно. Требуя профессионализма от других, он был не менее требователен к себе: мы же помним, что он был богом джазовых импровизаций и любил джаз до конца жизни, но, став знаменитым, играл на рояле только дома. Перед публикой стеснялся, считая, что не добился совершенства.
А нередко устроенные Луи де Фюнесом скандалы имели под собой веские основания. Однажды он разорвал контракт с театром и даже заплатил какую-то немыслимую сумму неустойки, не желая продолжать работать под началом директора, который позволил себе отпустить некрасивую шутку в адрес жены актёра. Когда его сын Оливье самостоятельно исполнил какой-то сложный и опасный трюк во время съёмок, Луи де Фюнес готов был побить режиссёра фильма, позволившему Оливье рисковать своей жизнью.
Между тем, активные съемки и гастроли подорвали и без того не богатырское здоровье де Фюнеса. В 1975 году он перенес сразу два инфаркта. Заведующий отделением больницы сообщил его жене, что она вот-вот станет вдовой. Но в результате от инфаркта через месяц скоропостижно скончался тот самый заведующий, а де Фюнес прожил еще восемь лет. Но – уже практически не снимался.
Несмотря на всемирную славу, годы, прожитые в бедности и душевном напряжении, не могли не сказаться на состоянии великого комика. Журналисты любят смаковать рассказы о его фобиях, мало задумываясь над тем, что они имеют под собой весьма грустную подоплеку. Так, головной болью тогда еще небогатой семьи де Фюнеса, не имеющей возможности купить себе приличное жилье, были шумные соседи, которые каждый вечер выясняли отношения. Де Фюнес со стоическим спокойствием называл ежевечерние скандалы соседей «Супружеские невзгоды месье и мадам Планш». Дошло до того, что они стали заложниками странных отношений соседей — дети не могли играть, готовить уроки, семья потеряла сон и покой. Де Фюнес затеял переезд и выбрал жилье на улице Ром. Окна квартиры выходили на железную дорогу. С первого же оглушительного гудка, потрясшего всю квартиру стало ясно, что теперь жизнь семьи будет зависеть от расписания движения поездов в Шербур, Нант, Гавр и обратно….
Бедность, омрачавшая его детство и юность, превратилась в фобию – боязнь воров. В связке у него было около тридцати ключей, которыми он запирал все — от гаража и подвала до платяного шкафа. Пока не были изобретены охранные системы, он опутал дом шнурами, которые тянулись к холостым пушкам, хлопушкам и прочим замысловатым штукам. Много позже, когда появились системы домашней сигнализации, де Фюнес чуть ли не первым установил ее. Он купил револьвер «Смит и Вессон» и очень гордился своей покупкой, повторяя, что выстрелит в ногу любому негодяю без предупреждения. Хотя в жизни он ни разу не стрелял, и у домашних были серьезные сомнения, что он способен на это.
Перед тем как лечь в постель выпивал уйму успокоительных, надевал черную светонепроницаемую маску на глаза, многократно, как ритуал, взбивал подушку и только после этого засыпал. Великий комик всегда держал на тумбочке три будильника: он так боялся проспать… А утром вскакивал с постели и шел на свою нелегкую работу – дарить людям счастливый смех и безмятежную радость.
Когда его сыновья Оливье и Патрик были детьми, он с ужасом провожал их в школу: боялся, что мальчиков похитят, что они не выдержат тяжести рюкзаков и повредят спины…
Де Фюнес, к слову, вообще был лучшим семьянином, которого только можно представить: в этом маленьком, смешном французе билось бесконечно любящее, романтичное, доброе и прекрасное сердце. Луи сорок лет не просто любил – обожал свою жену, и она отвечала ему тем же: это был на редкость гармоничный союз.
«Моя мама сделала из отца того, кем он стал, — говорил сын актера Патрик, — она была для него одновременно режиссером, импресарио и даже партнером по фильмам. Ни один режиссер не мог так воздействовать на отца, как мама. Во время съемок сделавшего его знаменитым фильма «Не пойман — не вор» режиссер Жюль Боркон, чтобы справиться с темпераментом отца, решил пригласить маму, согласившись даже оплачивать ей съемочные дни. И его расчет оказался верным, ибо отец снимался только для нее и не мог работать, если ее не было рядом. Они жили друг для друга». Однажды, когда пара прогуливалась по Парижу и забрела в парк Монсо, Жанна сказала: «Ах, какая красота вокруг! Лужайки, клумбы! Мне так хотелось бы просыпаться, открывать окна в сад и начинать день с этой чудесной картины!» Луи ответил: «Раз так, то незамедлительно дарю тебе новую квартиру!»
Патрик и Оливье часто упрекали отца в скупости: он сам проверял все счета, покупал самые дешевые продукты и торговался за каждую копейку на рынке – вспомним его нищую юность. Но однажды этот скупой человек сделал своей жене потрясающий подарок – вручил ей ключи от фамильного замка XVII века Шато-де-Клермон возле Нанта, когда-то принадлежавшего ее семье. Замок пришлось реставрировать, на это ушло 830 тысяч франков. Там и поселился великий комик, когда его время в кинематографе почти ушло.
Кстати, его пресловутая скупость вовсе не была тотальной и не касающейся только жены. Он был – добрый и вовсе не жадный чудак: однажды под Рождество де Фюнес купил детские велосипеды местной детворе. Их расставили у входных дверей домов квартала, а на следующие новогодние праздники он решил презентовать каждой семье Клермон-сюр-Луара по новенькому цветному телевизору.
Запершись в замке, де Фюнес решил заняться мемуарами, но жизнь на природе так увлекла его, что он окончил специальные садоводческие курсы. Он занимался разведением роз – в замковом парке было 600 кустов. Знаменитый питомник «Мейян» заказал ему вывести свой сорт, и Луи создал огромную прелестную розу нежного оранжевого цвета, которую официально зарегистрировали под его именем. А утром после завтрака он говорил: «Пойду в сад за каким-нибудь чудом!» И гордо приносил любимой Жанне срезанную гроздь винограда или сочные яблоки, которые сам вырастил.
А, в общем, его радовала тишина и покой, царившие в замке: супермаркеты отныне он видел только по телевизору — и страшно удивлялся таким новшествам, как тележки для продуктов. Ел только в роскошных ресторанах — терпеть их не мог, но в заведениях попроще к нему приставали десятки зевак. «Как бы мне хотелось пообедать в простой пиццерии!» — мечтал де Фюнес.
А вот сыновья не радовали совсем. Обычно творческие люди, надышавшиеся далеко не всегда благоуханным запахом кулис, стараются отворотить своих отпрысков от зыбкого творческого пути, но де Фюнес, видимо, желая видеть свое продолжение и стать основателем династии, настойчиво пытался воспитать достойных преемников. Из-за их отказов сниматься актер устраивал скандалы и называл их «ослами, которые не думают о будущем». Младший, Оливье все же поддался уговорам и успешно снялся с отцом в нескольких фильмах, но затем все же выбрал небо: он поступил в летное училище и стал пилотом компании AirFrance. Патрик отучился на врача-рентгенолога.
… В холодном стылом январе 1983 года, когда его любимые розы спали в ожидании весны под пушистым снегом, искрящимся от света голубого морозного неба, Луи де Фюнес скончался от сердечного приступа. Утром он вышел к жене и сказал: «Я скучаю один в своей комнате…» Это были его последние слова. Он не пережил третьего инфаркта. Жанна осталась одна без своего любимого мужа еще почти на тридцать лет, уйдя к нему в 101 год.
Луи де Фюнес, прозванный «человеком с сорока лицами в минуту», успел сняться более, чем в 130 фильмах и сыграть почти сотню ролей на сцене. В 1998 году во Франции выпустили почтовые марки с его изображением. Созданные им образы продолжают служить вдохновением для кино, мультфильмов, комиксов.
«Я не сожалею о медленном развитии моей карьеры. Эта медлительность помогла мне понять основательно мою профессию. Когда я был ещё неизвестным, я пытался окрасить деталями, мимикой, жестами маленькие роли, которые мне поручали. Таким образом, я приобрёл некоторый комический багаж, без которого не мог бы сделать карьеру. Поэтому, если начать снова, то я бы не отказался от этого пути», — как-то сказал Луи де Фюнес, маленький забавный француз, которого любили больше, чем писаных красавцев, потому что он дарил людям радость…