Одним их главным событием грядущих праздников в Санкт-Петербурге обещает стать уникальная постановка, ради которой на берега Невы впервые за четверть века приезжает труппа одного из старейших и самых именитых цирков России – Московского Цирка Никулина.
Буйство фантастических красок и захватывающий, по-настоящему сказочный сюжет – вот атмосфера, в которой развернется искрометное многогранное действо. Чтобы подарить петербуржцам новогодние чудеса, в Лахта Холле на Приморском проспекте соберутся звезды первой величины, представляющие самые яркие направления циркового искусства. Зрителей ждут захватывающие полеты воздушных гимнастов, грозные бенгальские тигры, уморительные клоуны и масса других, не менее впечатляющих номеров. Обо всем этом мы узнали из первых рук, от нашего гостя Максима Юрьевича Никулина.
— Расскажите о ваших грядущих гастролях в Санкт-Петербурге. Что в них необычного?
— Прежде всего, само место — Санкт-Петербург. Мы здесь с полноценной программой не были 25 лет. Четверть века, согласитесь, немало. В силу определенных причин нас лишили сегодня возможности работать в стационарных зданиях Росгосцирка, поэтому мы выбрали «Лахта Холл», прекрасный зал где, я уверен, нам удастся воссоздать традиционную цирковую атмосферу и, естественно, передать дух легендарного Московского цирка Никулина на Цветном бульваре.
— Что лично для вас значат показы ваших проектов в Петербурге?
— Для меня это Ленинград. И всегда им останется. Город, куда меня привезли первый раз, когда мне было чуть меньше года, город, в котором я бывал потом много-много раз, город, который я люблю не меньше, чем Москву или Париж. В конце концов это город, который защищал мой отец в годы Великой Отечественной войны… Так что, вы понимаете, гастроли здесь для меня — это большая радость, но и большая ответственность.
— Какую программу мы увидим? Сколько всего сейчас спектаклей у вас в репертуаре? Что бы хотелось особенно отметить?
— Цирк — не театр. У нас нет репертуарного листа, у нас сезоны. Обычно два в году. Это значит, каждая программа идет минимум шесть месяцев. В Питер мы привезли спектакль, который с большим успехом показывали в Москве в прошлом году. Рассказывать о нем, как и любом другом цирковом спектакле бессмысленно — цирк нужно смотреть только вживую, лишь тогда его можно понять и составить свое собственное мнение. Скажу лишь, что одна из главных составных частей спектакля — вода. И это не разовый спецэффект, а лейтмотив, концепция, если хотите, сквозная линия. Отсюда и название «Акварель». Заполненная водой арена с искрящимися цветными фонтанами объединит все происходящее в фантастическую феерию, погружающую и детей, и взрослых в удивительный мир захватывающих приключений и праздничного веселья.
— Кого из артистов Вы бы могли отметить и почему?
— Я никогда не выделяю и не отмечаю кого-либо из артистов персонально. Все они мои дети и все мне одинаково дороги. Сравнивать или соотносить жонглера, акробата или, скажем, дрессировщика тигров? Их объединяет только одно: артистизм, профессионализм и высочайший уровень мастерства. Собственно, именно поэтому они работают в нашем цирке.
— Ваш цирк носит имя вашего отца — Юрия Никулина. Усложняет это вашу работу или наоборот?
— Имя Никулина носит не цирк, а наша компания. А имя — это наше лицо, наша марка, наш уровень качества. Конечно, мы постоянно должны этому соответствовать, что не делает нашу жизнь проще. Но по-другому мы уже не можем. Как говорится: «Попала собака в колесо — пищи, но беги».
— Как сейчас живет ваш цирк? Много ли проблем? Расскажите об успехах.
— Живем мы, тьфу-тьфу-тьфу, хорошо, грех жаловаться. Проблемы? Мы называем их «вопросами», которые необходимо решать. Пока справляемся. Для нас главное — полный зал. По итогам минувший сезон мы прошли с заполняемостью больше 98 процентов. Практически аншлаги. И еще. В уходящем году мы участвовали во многих международных цирковых фестивалях в разных странах мира, в том числе и «недружественных». Везде занимали призовые места и, что еще более важно, выступали под своими именами, под российским флагом, представляя нашу страну, Россию. Считаю, что этим можно гордиться.
— Какие эмоции испытываете, когда ощущаете успех или вновь что-то начинаете с нуля?
— Каждый раз после успеха ощущаешь радость, удовлетворение, понимание того, что живешь не напрасно и в то же время некоторую опустошенность. Начинать же сначала приходится постоянно, с каждым новым проектом. Но, что характерно, за все годы моей работы в цирке, а это более тридцати лет, не было случая, чтобы мы, взявшись за что-то, не довели этого до конца, чего бы это не стоило. Мы, как бульдоги, вцепимся — не оторвешь.
— Хочется ли в будущем сделать что-то особенное? Есть ли уже конкретные планы, которые Вы готовы приоткрыть?
— Всегда есть что-то в портфеле, как мы говорим «в загашнике». Не хочу об этом сегодня говорить. И не потому, что суеверный, просто рано.
— Кто из известных людей принимал участие в подготовке ваших представлений? Есть ли в ваших постановках звезды?
— Музыку к нашим спектаклям писали Максим Дунаевский, Владимир Пресняков-старший, по декорациям много лет работаем с Анатолием Нежным, были и есть многие другие. Не буду всех перечислять, чтобы кого-нибудь не забыть и тем обидеть. Ставили нам программы и прекрасный французский режиссер Пьеро Бидон, и маэстро из Италии Антонио Джиролла. А что касается артистов, и наших и зарубежных, то мы работаем только и исключительно со звездами.
— Меняете ли вы в своих спектаклях что-то в последний момент перед премьерой или после нее?
— Бывало всякое. Один раз пришлось целиком менять концепцию всего спектакля за день, точнее за ночь до премьеры. Но, к счастью, такое бывает редко, это, скорее, исключение, чем что-то обыденное.
— Что сами смотрите в современном цирке? Как относитесь к коллегам?
— В современном цирке, как и в любом другом, смотрю цирк. Познаю, развиваюсь, учусь. А к коллегам отношусь, как правило, с уважением. Но, в конце концов, тут все от коллег зависит.
— Боялись ли вы когда-либо быть похожим на кого-то из коллег-конкурентов?
— Никогда. Чего бояться? Мы все разные. Все, по-своему самодостаточные. По этой же причине я их и конкурентами не чувствую. А зависть, как и ревность, чувство дикое. Случается иногда ощущать досаду типа «почему это он, а не я придумал или сделал?» Но это нормально, это даже подстегивает, стимулирует, возникает здоровая творческая злость.
— Можно ли сказать, что вне цирка Вы – другой человек?
— Не знаю, мне трудно судить. С одной стороны, в цирке я — директор, надо руководить, управлять, принимать решения. А дома… Честно говоря, я бы хотел жить по американскому принципу «все проблемы — за порогом офиса». Но не получается. Это цирк. Он живет своей жизнью и тянет за собой. Приходится соответствовать.
— Берете ли Вы работу на дом?
— Был такой старый анекдот. Палач приходит вечером домой и ведет с собой на веревке какого-то мужика. Жена спрашивает: «А это кто?» — «Да вот, халтурку на дом взял». Я не бухгалтер, не бизнесмен, да и не артист, чтобы дома репетировать. А цирк с собою не утащишь.
— Нравится ли Вам, ездить на гастроли? Как относитесь к тому, когда на гастролях вас сопровождают друзья, родственники?
— У нас не много гастролей. В основном езжу, как уже говорил, на фестивали. Почти всегда — с женой. Мы уже почти сорок лет вместе, но мне всегда хорошо, когда она рядом.
— Читаете ли статьи, которые пишут о вас?
— Нет. Каждое интервью или выступление — это пройденный этап. А вот если пишут о цирке, о нашей работе — разумеется. Для меня это очень важно.
— Любите ли Вы конкурсы? Легко ли сдавали экзамены?
— Как-то раз пригласили на программу «Как стать миллионером». Дома все угадываю, там — как полный идиот все проиграл. Не люблю конкурсы. А экзамены еще со школьных и институтских времен просто ненавижу. Готовишься, готовишься, вроде все знаешь, а там все из головы вылетает. Я специально интересовался у знакомых, у многих — та же история, какой-то ступор наступает.
— Простите за банальный вопрос: кем вы мечтали стать в детстве? Как думаете, нужно ли детям мечтать? И как добиться успеха?
— Вот не было в детстве у меня какой-то конкретной мечты. Были, как у всех, наверное, периодические желания стать летчиком, сыщиком, путешественником… В результате стал кем стал. Жизнь сама распорядилась. Как добиться успеха? Знаете, сейчас куча разных лекций и курсов типа «Делай как я, станешь миллионером» и т.д. Я не фаталист, но считаю, что у каждого свой путь. Личный. Уникальный. А мечтать? Мечтать, думаю, надо. И делать все, чтобы эти мечты сбылись.
— Кто вам помогал стать тем, кто Вы сейчас? И кто помогает теперь?
— Прежде всего — это мои родители, папа, мама и, конечно, бабушка, с которой, в силу занятости родителей на гастролях, я проводил большее время. Родительское окружение, друзья дома. Мне посчастливилось быть знакомым с большим количеством людей, имена которых произносятся сегодня с почтительным придыханием. А для меня, тогда мальчишки, все они — так принято в цирке — были просто «дяди» и «тети». Дядя Женя Евтушенко, тетя Бэлла Ахмадулина, дядя Витя Некрасов, дядя Булат Окуджава… Многие-многие другие. Позже были старшие коллеги и наставники в журналистике и, конечно, артисты и люди цирка, где я родился и вырос, благодаря которым я многое узнал и понял, что безмерно помогает мне в моей работе сегодня.
— Кто сейчас ваши друзья? Какие они?
— Отвечу коротко: они разные, их мало, но они есть, и в этом — часть моего счастья.
— Кого вы впускаете в свой дом?
— Моих друзей, членов моей семьи, просто приятных мне людей. Как человек цирковой, люблю посиделки, разговоры. Как в одной песне пел мой отец: «Среди друзей всегда приятно отдохнуть».
— Какие у Вас сейчас домашние животные?
— В моей жизни всегда были собаки. Сейчас, к сожалению, не могу себе этого позволить: нам с женой часто приходится разъезжать и таскать с собой пса просто жалко. Вообще мы поклонники такс и сейчас у нас дома их более пятисот, но, увы, не настоящих…
— Может ли кто-то еще из Вашей большой семьи в будущем выйти на сцену, чтобы работать с Вами?
— Что значит «еще»? Я сам в манеж не выхожу, по крайней мере, как артист. Сыновья тоже работают за кулисами, дочка врач-нейрохирург. Остаются внуки, у меня их шесть, но тут уж только будущее покажет.
— Если бы Вы получали мало денег в своей профессии, чтобы делали?
— «Что было бы если бы?» — вопрос не ко мне. А что касается денег… Я в цирк пришел не только с телевидения, но и из бизнеса, которым много лет успешно занимался. Так что, свои деньги я уже заработал, а цирк — это еще и наследство. И имя, за которое я отвечаю.
— Нравятся ли Вам тихие семейные вечера? Как часто они у Вас бывают?
— Тихие вечера люблю. Люблю посидеть с книжкой, посмотреть телевизор, поразгадывать судоку. Просто поговорить. А отдыхать? Для меня лучший отдых — перемена места. Поэтому если есть хоть несколько дней — уезжаем. Чаще всего в Париж или Монако. Там есть где жить и просто нравится.
— Вы довольны своей жизнью в творческом и бытовом плане? Что бы хотели изменить прямо сейчас, а что чуть позже?
— В целом — доволен. И в творческом плане, и, как вы сказали, в бытовом. Даже менять чего-то не хочется, исходя из того, что лучшее — враг хорошего.
— О чем вы мечтаете? Может, хочется новую машину, дом, отправиться в путешествие? Или вернуться в прошлое и что-нибудь подправить?
— Я живу настоящим. Каждый новый день ставит новые задачи, которые необходимо решать. А новые машина, дом и все такое — время придет, буду думать, чего мечтать-то? И потом не это главное, если оно уже есть. А думать о том, чтобы можно было бы исправить в прошлом — пустое. Во-первых, это нереально. А главное — это мое прошлое, моя жизнь, мои ошибки. И их уже не исправить, о них нужно просто помнить, чтобы не повторять в сегодняшней и, надеюсь, завтрашней жизни.
— Если садитесь ли за руль, бывает, что ругаетесь в пробках, может быть, даже как пассажир?
— Я за рулем больше пятидесяти лет, но и сегодня для меня это удовольствие. Правда, по Москве езжу в основном с водителем: проблема с парковками, и есть время для работы — посмотреть почту, поговорить по телефону. А к пробкам, будь я хоть справа, хоть слева, отношусь философски, не ругаюсь и не переживаю. Все равно я не могу ничего изменить, чего тогда впустую нервы тратить?
— Творческие люди весьма эмоциональны. Случаются ли у вас депрессии, плохое настроение? И как с ними боретесь?
— Плохое настроение и даже депрессии бывали в жизни, как и у всех, наверное. Но с годами, с опытом все меняется. Я, например, в пиковых и стрессовых ситуациях становлюсь спокойнее, говорю медленнее и тише, только мозги начинают работать быстрее. Так и должно быть. Я — капитан, на меня смотрит команда. А если во время бури капитан начнет психовать или паниковать, то корабль однозначно пойдет ко дну.
— Верите ли в цирковые приметы?
— Цирковых примет не так много. Есть уже изжившие себя. Например, нельзя грызть семечки за кулисами. Нельзя считать еще не заработанные деньги. Ну, это, кстати, по жизни не только к цирку относится. Нельзя сидеть на барьере спиной к манежу. Вот тут речь не о каком-то неуважении. Ты же не видишь, что там происходит и вполне можешь получить чем-нибудь по башке. А что касается меня — я вообще-то не суеверен. Вот только черных кошек не очень люблю…
— Можете ли назвать три самых положительных и три самых отрицательных своих черт характера?
— Я сам в себе никогда не копаюсь. Вообще медики говорят, что психосамоанализ — прямой путь к шизофрении. Так что оставляю право другим решать, что и сколько во мне хорошего, а сколько не очень. Причем мне по-настоящему важно лишь то, что думают обо мне близкие мне люди — мои друзья, мои дети, члены моей семьи. А какое мне дело до того, каким меня представляют те, кто меня совсем не знает или мои враги. Да, у меня есть враги, и многих я знаю. Но Юрий Визбор недаром пел: «Слава Богу, мой дружище, есть у нас враги, Значит есть, наверно, и друзья». А ведь ради этого стоит жить. Вы согласны?
Беседовал Николай Пешков
Фото предоставлено пресс-службой Московского Цирка Никулина на Цветном бульваре
30 декабря – 12 января
Лахта Холл (Приморский пр., 80)