Мог ли Александр Сергеевич Пушкин предполагать, что очень небольшая повесть, родившаяся из практически анекдота, станет необыкновенно притягательной для желающих оживить ее героев на сцене и экране? Однозначно, кроме несомненного мастерства русского гения читателей притягивала та страсть, мучительная магия азарта, свойственная и самому Александру Сергеевичу – он был игрок и игрок неудержимый. Поэтому столь пленительной была для него байка, рассказанная молодым князем Голицыным, который, проигравшись, вернул себе все, поставив деньги по совету бабки на три карты, некогда подсказанные ей Сен-Жерменом. Повесть в манере Гофмана и Нодье писалась Пушкиным, по-видимому, осенью 1833 года в Болдине и по дневниковой записи автора имела недюжинный успех у читающей публики: «Моя «Пиковая дама» в большой моде. Игроки понтируют на тройку, семёрку, туза»…С тех пор произведение, окутанной чарующей дымкой тайны и рока, не покидает театральные подмостки и экраны кинотеатров: первый фильм – немой был снят в аж 1910 году.Пожалуй, именно камерная сцена театра «Монплезир», известного своими вдумчивыми, впечатляюще проникновенными моноспектаклями, как нельзя лучше помогает ощутить, прочувствовать опасно близкое, манящее в бездну притяжение азарта и страсти. Каким образом известная в московском обществе «усатая княгиня» Наталья Голицына, урождённая Чернышёва, ставшая прототипом «пиковой дамы», посетила уютный по-домашнему петербургский театр?Рассказывает Игорь Ларин, автор инсценировки, режиссер, актер, сценограф, художник по костюмам, а также создатель масок для персонажей: Пиковую даму» ставят очень много и в Петербурге и в Москве, не обошла любовь к этому произведению и меня. Сейчас в городе идут два моих спектакля: в «Театре на Литейном» – постановка – долгожитель, она не сходит со сцены вот уже 12 лет, а в ноябре прошлого года состоялась премьера в «Монплезире», это своего рода уникальный момент. Спектакль проходит в рамках проекта «Прогулки с Пушкиным». Проект реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.«Пиковая дама» — очень петербуржское произведение. В моем театре много мистики, она мне нравится, а камерное пространство даже диктует свой репертуар. Моя любовь – Пушкин, естественно, и каждый год я много его ставил и сам играл. Я делал много вариантов повести – в Северодвинске, например, в Ярославле. «Пиковая дама», можно сказать, меня преследует. И у меня такое ощущение, что я — немного человек из XIX века. Все мои интересы лежат в Золотом веке русской литературы, хотя обожаю и Серебряный век, знаю современную литературу и поэзию. Но душа принадлежит Пушкину и всем гениальным писателям той поры. Именно тогда произошел высший всплеск русской культуры. Культура той эпохи была дворянская, ей были свойственны глубокие понятия о чести, о достоинстве, о любви, о родине, о патриотизме. Она являлась неисчерпаемым «колодцем живой воды».Конечно, каждая моя новая постановка повести отличается от предыдущей, как отличаются и спектакли, идущие на драматической или музыкальной сцене. Я преподаю в консерватории актерское мастерство, как-то три года руководил в Карелии музыкальным театром. Оперный вариант очень отличается от пушкинского, в музыке это, скорее, лирическая драма.
В моем же премьерном спектакле самое главное – мистическое ощущение пушкинской атмосферы игры. Пушкин был игрок, магия азарта притягивала его все время, его манила неопределенность капризной удачи, которая вот-вот выпадет — или не выпадет. Ведь непонятно, никто не знает, по каким законам это происходит. Возможно, поэтому все персонажи моей постановки в тот или иной момент проживают воплощение в одной-единственной личности – Пиковой даме, олицетворении мистического притяжения карт, ведь ею затянут Германн в омут безумного азарта. А Лиза выходит замуж и фактически повторяет судьбу графини».
Сам же Игорь Ларин, доверив роль Германна Никите Францукову, как всегда виртуозно играет две роли – Томского и Чекалинского. Первый в его исполнении – легкий, обаятельный завсегдатай балов, дружеских кутежей и пирушек, тот самый великосветский сплетник, что заронил в душу Германна опасный для него и занятный для самого Томского анекдотец. Чекалинский же, душа знатного общества – личность совсем другого рода. Пожалуй, именно этот образ является олицетворением безумия и необыкновенного, магического притяжения карточной игры. Чекалинский Ларина – вертлявый скользковатый тип, от рук которого, умело манипулирующих картами, невозможно оторваться. Он – словно некий дьявол азарта, нездоровой увлеченности и сумасшедшего вдохновения.Чем же, кроме необыкновенно доверительного и образного языка Пушкина, так притягателен изящный анекдот позапрошлого века, с легкостью перескочивший из эпохи кринолинов в смутное время скоростей и гаджетов?Любую классику можно перенести в любое время, и тут уж все зависит от точки зрения, от той призмы, сквозь которую мы смотрим, — считает исполнитель роли Германна Никита Француков. — Я представил себе навязчивую идею, которой мы можем поверить и можем дать увести себя совсем не туда, куда нужно. Например, если говорить о современных реалиях, можно же прочитать в наши дни какую-то новость в СМИ, искренне принять за истину и буквально сойти с ума, потерять голову, говорить всем, что все правда, а на самом деле это будет просто обычная интернетовская шутка, развод, прикол. Вот и на Германна сработала эта история, этот анекдот. Его зацепило, он подумал, а что если это будет правдой. Александр Сергеич не писал абы что и, казалось бы, создал короткий рассказик, но цепляются за него режиссеры, пытаются вытащить оттуда какие-то удивительные вещи, хотя в целом тут все прозрачно: навязчивая идея, которая заставляет творить невозможное.Я не говорю о форме спектакля – она мистическая с добавлением пластики, гротеска, но я говорю о понимании именно человеческого опыта. Германн по Пушкину сошел с ума, но почему — вот что интересно, вот с чем нужно разобраться и рассказать зрителю о том, что мы не застрахованы от безумия, мы можем думать как Германн, который не играл никогда, только наблюдал: «Я не буду тратить свои деньги, мне достаточно посмотреть»… Но все же… Как говорят гипнотизеры, лучше всего гипнозу поддаются те, кто в него не верит, что мы и наблюдаем у Пушкина.Классика останется классикой и те проблемы, которые были когда-то актуальны, к сожалению, актуальны и сейчас. Я не могу сказать, слаб ли Германн, но как актер понимаю, что, когда я приступал к работе над спектаклем, видел его совершенно другим человеком – по тому представлению, что сложилось у меня еще в школе.
Сейчас я думаю, что он, конечно, самоуверен, немного хлестаковщины в нем есть. Он любит задрать нос, он немец — с этой точностью, расчетом, трудолюбием. Аккуратный, тактичный, пытается не лезть, куда не нужно, но мы знаем, чем дело кончилось. Он просто поддался, как и все мы чему-то поддаемся, ведь у каждого есть своя слабость, своя ахиллесова пята. Просто можно прожить жизнь и не узнать, где она, а можно найти и чем это кончится, непонятно.
В работе с Игорем Николаевичем мне нравится, что он вытаскивает не просто свое видение персонажа, но понимает и принимает ту палитру красок, которыми обладает актер. Он не ломает актера.И да – страсть к игре действительно необыкновенно сильна. Я, может быть, буду занудой, но давайте посмотрим, как мы контекстно понимаем слово «игра». Мы можем женский флирт назвать игрой, игра вообще — это любая манипуляция. К сожалению, время слабоволия крепчает и тех людей, которые способны сказать «нет», мало. То, что Пушкин или мы с вами назвали бы игрой, может увлечь так сильно, что нетрудно сойти с ума. Это и игра в жизнь, если не брать во внимание карты, и чем она закончится, неизвестно».И действительно надо видеть, как стремительно и незаметно для себя Германн – Француков летит в бездну, которую сам для себя и выстраивает. Сначала скептически, с легкой полуулыбкой наблюдая за вдохновенным Томским, затем, уже неприметно попавшись на удочку пагубного, но такого соблазнительного увлечения, он забывает все. Забывает, в том числе о Лизе, утратив, растрепав в угаре сумасшествия то теплое, нежное, восторженное, настоящее, что делало его человеком…Третий и самый многострадальный участник этой карусели азарта – Лиза: нежная, мягкая, тонкая и – не избежавшая рокового влияния Пиковой дамы, также неотвратимо и безжалостно уничтожившей ее любовь, веру и хрупкую надежду на счастье.«Пиковая дама» — это одно из самых знаковых произведений Пушкина, — в нем тесно переплетается мистика, классика, любовная история, инфернальность. Оно притягивает своей странностью и магией, — считает Марина Ларина, исполнительница роли Лизы, директор театра «Монплезир», руководитель проекта «Прогулки с Пушкиным» — Лиза влюблена, конечно, все ее мысли крутятся вокруг Германа, одержимого страстью к игре, картам, деньгам. И тем сильнее ее безумное разочарование, когда она понимает, что он обманул, предал. Ей лгут в лицо, но она не уходит, а хочет услышать другое! Такое часто бывает в жизни, и женщина никуда не уйдет, и будет верить до последнего, надеяться и на все закрывать глаза.
Вся наша жизнь — игра, она движет жизнью. Игра – это, можно сказать, страсть к перевоплощениям, каким-то жизненным притворствам для достижения своей цели».
И эта страсть столь уверенно правит миром, что и через столетия все также безумно вращается порочный круг азарта, а одержимость, не ведающая жалости и любви, может привести к самоуничтожению…
Фото предоставлены пресс-службой театра «Монплезир»