VictoryCon

Victorycon
VictoryCon

Марлен Дитрих: завоевавшая мир и проигравшая старости

Марлен Дитрих: завоевавшая мир и проигравшая старости, изображение №1

Случается иногда такой парадокс: мы просто слышим имя – певца, артиста, художника – и в памяти тут же всплывает общепризнанное – «икона стиля», «легенда», «золотой голос». И даже если мы вовсе не знакомы с вокалом певца, полотнами художника или образами, созданными актером, безусловно, согласимся с определением, не давая себе труда поближе познакомиться с персонажем. Вот таким прекрасным мифом и стала в свое время и остается до сих пор восхитительная, одновременно порочная и невинная, вызывающе сексуальная и неприступная Марлен Дитрих. А что из легенд, связанных с ее именем правда, а что вымысел, пожалуй, знала только она сама.

Но мы все же попытаемся разобраться, обратившись к ней самой и к тем, кто знал ее наиболее близко.


Мария Магдалена – таково было имя девочки, родившейся в морозном декабре накануне самого волшебного праздника года и, казалось, навсегда впитавшей ледяное величие первого месяца зимы. К тому времени Шёнеберг из тихого провинциального местечка, известного с XIII века, превратился в шумный, быстро развивающийся городок, а впоследствии в весьма респектабельный район Берлина. Папа — Луис Эрих Отто Дитрих был бравым лейтенантом полиции, в прошлом служил в уланских войсках, где получил несколько наград. Да и мама — Вильгельмина Элизабет Йозефина, урождённая Фельзинг была очень непроста, происходила из богатой семьи, а на престижном бульваре Унтер-ден-Линден её родители имели известный на весь город ювелирный и часовой магазин. Почтенные родные Йозефины формой удалого лейтенанта не прельстились и выбором дочки были очень недовольны. Но победила любовь, и Йозефина стала законной женой Отто Дитриха, а затем – мамой прелестной девочки Элизабет Оттилии Йозефины или просто Лизель.

Детство двух малышек Дитрих было весьма безоблачным в отношении быта: «Семья моя была хорошо обеспечена, и я получила прекрасное образование. Языками — французским и английским — занималась с раннего детства. Гувернантки и домашние учителя научили меня говорить на хорошем литературном немецком языке», — вспоминала Марлен. А вот родительская любовь и нежная забота была под большим вопросом: когда Марлен было всего пять лет, отца, страдающего от венерической болезни, отправили в специальный санаторий, что, однако, помогло ему мало, и через год Отто Дитрих скончался. Так что об отце Марлен, тогда еще Мария Магдалена имела очень смутные воспоминания. Йозефина же была дамой суровой, с грозным голосом и железными принципами. Обе дочери боялись её: матушка внушала принципы жизни образцовой немецкой жены: непременно быть тихими, скромными, уметь готовить, шить и убирать, сидеть тихо, сливаться с обстановкой.

Когда домашнее обучение подошло к концу, девочка продолжила образование в школе имени Августы Виктории на Нюрнбергер штрассе, где, по воспоминаниям подруг, была всего лишь «серой мышкой». Мама Йозефина же не только нашла в гимназии достойных учителей для дочки, но и, недолго горюя, обрела новую любовь, выйдя замуж за Ульриха Густава Генриха Бюнгера, старшего преподавателя. Однако, брак длился всего два года. Причина носила пышное имя Эдуард фон Лош, являлась обер-лейтенантом и отпрыском старинного дворянского рода. Весьма влюбчивой особой была матушка будущей звезды!

Марию Магдалену тоже настигло пылкое увлечение — музыкой, она с похвальным упорством училась играть на фортепиано, на лютне, а потом и на скрипке. А вместе с музыкой в ее жизнь вошла и не менее пламенная любовь к кинематографу. Для девочки и ее подруг идеалом отрочества явилась элегантная и талантливая звезда немого кино Хенни Портен. Кстати, две эти нежные привязанности подростка — скрипка и Хенни – чуть не стали причиной ареста. Девочка решила выразить свое чувство восхищения как могла и, разузнав адрес звезды, стала каждый день приходить к ней под окна, играть на скрипке и петь. Кинозвезде такое навязчивое внимание пришлось не по вкусу: Хенни вызвала полицию, но Марлен удалось сбежать.

Время отрочества – время выбирать свою дорогу, громко заявить о себе всем, время бунтарства, принятия или отрицания себя и мира. Магдалину воспитывали две разные бабушки. Бабушка Фельзинг — молчаливая и равнодушная, свято чтившая старые традиции. Бабушка Элизабет — утонченная женщина с бледно-лиловыми глазами примеряла вместе с девочкой драгоценности и учила ее стилю. А однажды, сидя в кафе и наслаждаясь чашечкой ароматного кофе со свежеиспеченными душистыми эклерами, она даст любимой внучке совет, которому та будет следовать всю жизнь: «Сияй, будь не такой, как все!» Внявшая ему девочка первым делом в одиннадцать лет сократит своё громоздкое двойное имя, придумав изящное, необыкновенное — Марлен.

Первый десяток двадцатого века протекал бурно и безумно: началась Первая мировая война. Обер-лейтенант фон Лош был произведен в капитаны и отправился на фронт. Но перед этим спешно женился на Йозефине, кстати, в этот раз неудовольствие выразили родные жениха. Но и в этом браке она не обрела долгожданного счастья: капитан фон Лош скончался от гангрены на Восточном фронте.

1917 год – весьма знаменательный для юной Марлен: она впервые выступила на публике на концерте Красного Креста, посвящённом 50-летию со дня смерти мексиканского императора Максимилиана. В костюме мальчика Марлен сыграла на скрипке «Голубку» — пригодились уроки, полученные в школе Августы Виктории: впереди замаячила карьера скрипачки. Строгая мама увлечение одобряла: достойно, красиво и на кусок хлеба заработать можно. А чтобы дочурка не отвлекалась от уроков на прелести столичной жизни, отправила её в Веймар, где Марлен жила в пансионате и брала частные уроки игры на скрипке у профессора Роберта Райца. Видимо, несмотря на старания, особого дара у девочки не наблюдалось: в берлинскую Высшую музыкальную школу её не приняли, и Марлен устроилась поближе к «десятой музе» — в оркестр Джузеппе Бечче, аккомпанирующий немым фильмам в кинотеатрах. С неудавшейся карьерой скрипачки она рассталась легко, а гнева матушки помогло избежать как нельзя более кстати случившееся воспаление сухожилия безымянного пальца левой руки.

Марлен принялась штурмовать сцену. Нельзя сказать, чтобы это давалось ей легко, одного энтузиазма новоиспеченной жрице Мельпомены было маловато: в актёрскую школу Макса Рейнхардта в Немецком театре ее не приняли. Но, видимо, какой-то хрупкий огонек зарождающегося таланта и вдохновения робко трепетал в этой белокурой настойчивой девчушки, его прозорливо разглядел директор школы Бертольд Хельд и решил давать ей частные уроки. Научившись задорно танцевать чечёткуканкан и танго, Марлен устроилась танцовщицей в ночном кафе Гидо Тильшера, завершив, таким образом, обучение у Хельда. Дебютантка был юна, но далеко не глупа и прекрасно понимала, что на одной чечетке далеко не утанцуешь. Она стала брать уроки вокала.

Усилия Марлен увенчались успехом: 7 декабря 1922 года Дитрих впервые выходит на малую сцену все того же Немецкого театра: в спектакле по пьесе Франка Ведекинда «Ящик Пандоры» она исполнила небольшую роль. Роль-то была небольшой, но спектакль резонансный – в свое время сама пьеса довела драматурга до суда, акцентируя внимание на самых низменных человеческих страстях и моральных коллизиях на фоне кардинальных изменений общества начала XX века.

Начало актерской карьере было положено и тут, кстати же, вовремя обнаружились полезные родственные связи: благодаря своему дяде Вилли Фельзингу Марлен познакомилась с кинорежиссёром: её пригласили на пробы. В 1923 году она впервые снялась в кино, исполнив небольшую роль служанки в фильме Георга Якоби «Таковы мужчины». Немудрящий сюжет о любовных похождениях младшего брата Наполеона Жерома Бонапарта, незатейливая роль субретки, помогающей своей госпоже от них избавиться…. Но если учесть, что в ленте всего-то пять основных персонажей, среди которых – служанка Катрин в исполнении Марлен, то, можно сказать, что муза кинематографа улыбнулась начинающей актрисе довольно-таки любезно. Правда, позже Дитрих назвала себя в этом фильме «картошкой с волосами».

А на съёмках фильма Джоэ Мая «Трагедия любви», в котором Дитрих играла одну из эпизодических ролей, она находит и свою любовь. Правда, если верить довольно-таки предвзятым мемуарам ее дочери Марии, это любовь нашла ее: Рудольф Зибер, ассистент продюсера из динамично развивающейся киностудии UFA не сводил с начинающей актрисы глаз, в отличии, кстати, от продюсера фильма, которому Марлен поначалу совершенно не понравилась: скромно одетая, утонченная, как она может сыграть любовницу судьи? Но она и не собиралась сдаваться: молниеносно схватила в гримерке пеньюар, отделанный перьями, задорно выставила стройную ножку, сверкнула моноклем и – завоевала сердца съемочной группы. Позднее дочь безжалостно напишет в воспоминаниях: «Такие женщины, как Марлен, всегда находят особо уязвимых мужчин. Мой отец был прекрасным сопровождающим, он всегда любил мою мать, и в этом его трагедия, он никак не мог её оставить».

Как бы то ни было, они поженились, в положенное время на свет появилась очаровательная крошка-дочь Мария, кстати, тоже актриса в будущем, и первое время – очень недолго – Марлен пребывает в статусе примерной немецкой жены с принципами трех «К»: кinder, кüche и кirche — дети, кухня и церковь.

Будущая звезда не засиделась дома – успешно начавшаяся карьера требовала не менее успешного продолжения! Она много играет в спектаклях и фильмах, но пока еще на второстепенных ролях. А дочка становится типичным актерским ребенком, взрослеющим за кулисами. Пройдет несколько десятилетий, и она напишет в мемуарах: «Она была токсичной матерью». Брак был недолгим и фактически, но не де-юре, распался через пять лет.

Меж тем, яркую звездочку заметили: в 1927 году Марлен сыграла свою первую большую роль – дочь богатого промышленника, влюбившуюся в карманника, в фильме Густава Учицки «Кафе «Электрик». Режиссер, в сущности, тоже был дебютантом в большом кино, до этого Учицки специализировался на документальных лентах, но, имея неплохие связи, заполучил любимца публики Вилли Форста как раз на роль карманника. Следующая главная роль не заставила себя ждать: в ленте «Целую вашу руку, мадам» Марлен сыграла разведенную светскую даму, влюбленную в бывшего офицера почётного караула русского царя, после Октябрьской революции эмигрировавшего в Париж. И сыграла вновь в блистательной компании — с обаятельной звездой кино Гарри Лидтке. Надо ли говорить, что сияние кумиров немецких киноманов ярким светом озарило и Марлен? На неё обратили внимание критики, привыкшим к удобным ярлыкам: они окрестили ее немецкой Гретой Гарбо. Однако Дитрих, к ее чести, весьма скромно отозвалась о первых своих больших ролей. «Не спрашивайте меня про двадцатые годы. В двадцатые годы я была вообще ничто», — сказала она в интервью 1983 года.

Впрочем, не только театральные подмостки и съемочная площадка были предметом внимания Марлен, она похвально не пренебрегала и участием в шоу, например, в ревю «Два галстука»: сложно же предугадать, что именно выстрелит в тот или иной момент! И действительно – выстрелило: там ее и увидел американский кинорежиссёр, сценарист, продюсер и композитор австрийского происхождения Джозеф фон Штернберг, впечатлился и пригласил на роль Лолы-Лолы в фильме «Голубой ангел» по роману самого Генриха Манна «Учитель Гнус». Все знали, что главная роль должна была достаться уже достаточно известной Люси Мангейм. Несмотря на это, Дитрих пришла на пробы, беспечно курила и откровенничала со съемочной группой… Видимо, в этой небрежной свободе режиссер и усмотрел беспроигрышный вариант для своей Лолы. Но не стоит думать, что Марлен попала на съемочную площадку к Штернбергу такой, какой он увидел ее в ревю. Штернберг стал для Дитрих Пигмалионом, который легенду на многие и многие годы, миф, который существует и впечатляет и поныне. Он выдвинул жесткие условия, отсекшие от будущей звезды все, что так или иначе ограничивало ее возможность блистать: Марлен должна похудеть, каблуки не выше 12 см, волосы завить, брови сбрить и нарисовать новые в виде высоких арок, которые красиво подчеркнут глаза, волосы покрыть 14-каратным золотом – от этого они приобретут особый оттенок блонда. Кофейная гуща с оливковым маслом создаст необыкновенный оттенок на веках. Штернберг взял на палец немного серебряной краски и нарисовал тонкую линию на носу Марлен, делая его в три раза тоньше.

Лента «Голубой ангел», снимавшаяся в двух вариантах — на немецком и на английском — должна была ознаменовать триумфальное возвращение в Германию знаменитого актера Эмиля Яннингса, весьма успешно подвизавшегося в Голливуде и ставшего первым в истории лауреатом премии «Оскар» за лучшую мужскую роль. Дитрих затмила его. Объясняя международный успех фильма, критик и публицист Зигфрид Кракауэр писал: «Её Лола-Лола выступила новым воплощением секса. О загадочности Лолы-Лолы твердил её низкий голос, и когда она пела о том, что ей интересно только заниматься любовью и больше ничем, этот голос пробуждал у слушателей ностальгические воспоминания и тлеющие надежды». После премьеры «Голубого ангела», состоявшейся 31 марта 1930 года, Марлен Дитрих, как говорят, «проснулась знаменитой», а песни из этого фильма «Я лихая Лола», «Я с головы до пят сотворена для любви» и «Берегись блондинок» стали шлягерами.

Для Марлен началась новая эпоха – эпоха Дитрих как мировой звезды и её плодотворного творческого союза со Штернбергом. Ее звезда засияла на два континента: Дитрих подписала контракт с голливудской компанией «Paramount Pictures», гарантировавший ей 1750 долларов в неделю, и сразу после премьеры «Голубого ангела» покинула Берлин. Шесть фильмов, в которых она снялась в Голливуде под чутким руководством Штернберга, принесли ей мировую славу! И не только киноактрисы, но и иконы стиля и законодательницы моды! Она стала первой, кто появился в так называемом «голом платье» — облегающем наряде телесного цвета, в котором актриса выглядела обнаженной.

В своём первом американском фильме «Марокко» Марлен Дитрих, исполнявшая роль певицы, предстала на экране в мужском костюме, что вызвало бурю негодования и – стало причиной настоящей революции в женской моде: именно тогда самые смелые женщины стали носить брюки. Кстати, за эту роль Марлен получила свою первую и последнюю номинацию на «Оскар».

Затем последовали военная драме «Обесчещенная», в которой Дитрих сыграла шпионку, самый успешный фильм тандема — «Шанхайский экспресс», «Белокурая Венера» и историческая мелодрама «Распутная императрица». Пятый фильм «Дьявол — это женщина» стал последней совместной работой Дитрих и Штернберга – дива вернулась в Германию. Но ненадолго.

Видимо, блеск «фабрики грез» затмевал, в общем-то, успешно развивающийся немецкий кинематограф, а, возможно, Марлен интуитивно ли, разумом ли предчувствовала кровавый пожар набирающего силу фашизма, в котором вот-вот сгорит прежний мир Старого Света, и благоразумно старалась держаться подальше от людей, несущих разрушение и смерть. К слову, в Голливуд дважды приезжал министр пропаганды Йозеф Геббельс, мечтавший заполучить мировую звезду исключительно для немецкого кинематографа. Он предложил Дитрих за каждый фильм, снятый с её участием в Германии, 200 тысяч рейхсмарок, а также свободный выбор темы, продюсера и режиссёра. Но актриса отказала. А в 1937 году и вовсе демонстративно подала документы на американское гражданство под именем Марии Магдалены Зибер.

Возвращение в Голливуд оказалось знаменательным, но не с кинематографической точки зрения: на океанском лайнере «Иль де Франс», Дитрих познакомилась с Эрнестом Хемингуэем. Между ними возникла романтическое влечение, впрочем, выразившееся лишь в эпистолярном виде. Они писали друг другу необыкновенно трогательные, милые письма, слали нежные телеграммы. Он звал её Капусткой, обыгрывая популярное в то время в Штатах прозвище немцев, a она его — Папой. Эта привязанность сохранилась вплоть до смерти Хэмингуэя. Марлен с ее чувственным сочетанием ледяной холодности и скрытой в ее глубине пламенной страстью невероятно вдохновляла чувствительных к прелести писателей и поэтов. И она вовсю это эксплуатировала. Так, Александр Вертинский посвятил актрисе песню «Вас не трудно полюбить», а вскоре жертвой пал Ремарк, увидевший блистательную Марлен на венецианском кинофестивале. Впрочем, они были знакомы и раньше, но, вероятно, атмосфера пленительного праздника, подчинившая себе этот дивный итальянский город, особенно повлияла на его впечатлительное сердце. Между ними завязался роман, ставший невероятно мучительным — для писателя. Ремарк был отчаянно влюблён в Пуму, как он называл Дитрих, он даже вывел её в «Триумфальной арке» в образе Жоан Маду. Бурный роман не выдержал испытания временем, но вылился в один из прекраснейших образцов любовной эпистолографии. «Мы сплетаемся, мы сплетаемся в любовных объятиях, и ни для чего другого нет места, даже для воздуха». «Моя прекрасная нимфа, мы никогда не проводили достаточно времени наедине, никогда не смотрели друг на друга всласть, все было так мимолетно, и времени всегда было так мало», – писал Ремарк звезде.

Будущая жена писателя Полетт Годдар уничтожила письма актрисы, но письма Ремарка сохранились. Они были признаны «самым восхитительным любовным романом ХХ столетия». Впрочем, ни тот, ни другая верность друг другу не хранили. Говорят, что самой большой любовью актрисы был французский актер Жан Габен, приехавший в Голливуд из оккупированной Франции. Увлечение быстро перешло в страсть, причинившую обоим много страданий. Этот любовный роман длился шесть лет.

Ей отказали только один раз. На съемках фильма «Дестри снова в седле» у нее завязался роман с актером Джеймсом Стюартом. Она даже могла иметь от него ребенка, но решила его не сохранять. Стюарт возненавидел актрису и разорвал связь.

Меж тем, в кинематографической жизни Дитрих не все было так благополучно, как на любовном фронте: в 1937 году актриса снялась в фильме Эрнста Любича «Ангел», провалившемся в прокате, страдания жены английского дипломата, обделенной вниманием мужа, не привлекли зрителей. А вот страдания самой Марлен стали причиной ее двухгодичных «каникул». Случился парадокс: Марлен Дитрих наряду с Гретой Гарбо, Джоан КроуфордКэтрин Хепбёрн включили в список «некассовых звёзд». Впрочем, она попала в очень неплохую компанию: та же Кэтрин Хепберн ныне – признанная невероятно талантливой звезда старого Голливуда. Непонятно, что тогда владело умами зрителей предвоенной эпохи… Вообще, эта сторона ее жизни напоминала холмистую, неровную местность – с крутыми оврагами и стремительно взлетающими вершинами. Летом 1939 года студия «Universal» предложила ей сняться в вестерне и по совету старого доброго Штернберга Дитрих приняла это предложение. Фильм Джорджа Маршалла «Дестри снова в седле», в котором она предстала в новом для неё образе драчливой барменши, имел большой успех у публики, и её карьера снова пошла в гору.

В военные и послевоенные годы, когда предложений стало поступать все меньше, она выбрала для себя карьеру певицы. За двадцать лет работы в музыкальном кино у нее набралось достаточно песен, которые актриса исполняла в этих фильмах, так что на полноценную концертную программу ей вполне хватало хитов, а о ее чувственном голосе, покорявшем мужчин еще в «Голубом ангеле», мы помним. Она гастролировала со своим шоу до 72-х лет. В течение трёх лет она выступала с концертами в войсках союзников в Северной Африке, Италии и Франции. Позже Марлен сказала: «Это было единственно важное, что я когда-либо сделала». Большой популярностью пользовалась ее песня «Лили Марлен» — настолько большой, что Управление стратегических служб США уделило особое внимание ее распространению на Западном фронте, так как она оказывала пацифистское воздействие на солдат противника. Передача песни на волнах немецкоязычного «Солдатского радио» была частью специальной операции американской разведки под кодовым названием «MUZAK»!

В общем-то, во время войны она, возможно, как актриса сделала даже больше, чем в мирное время, став для измученных солдат той прекрасной частичкой мирной жизни, которую они уже стали забывать…И это было оценено по заслугам: ей вручили медаль Свободы, высшую награду американского военного министерства для гражданских лиц, а в 1950 году она получила звание кавалера ордена Почётного легиона.

После войны та самая кривая ее судьбы опять пошла наверх: актриса снова регулярно снималась в кино – в 1948 году она сыграла одну из главных ролей в фильме Билли Уайлдера «Зарубежный роман», который считается её лучшим фильмом после прекращения работы со Штернбергом. Мир любил Марлен. А вот родина не простила ее антигерманскую позицию в годы войны: в 1960 году Дитрих приехала на гастроли в ФРГ, где ей оказали более чем холодный прием. В Дюссельдорфе молодая женщина плюнула ей в лицо. Но Марлен живет – живет полной жизнью: ведет радиопередачи, пишет статьи в гламурные журналы, выступает в Лас-Вегасе в качестве певицы и конферансье. Паузу в съемках помогала заполнить балерина Вера Зорина. Актриса брала у нее уроки танцев, благодаря которым исполнила в одном авангардистском балете партию «железной дороги». В 1962 году вышла в свет её книга «Азбука моей жизни» — собрание кулинарных рецептов, бытовых советов, житейских афоризмов и мемуарных зарисовок кинозвезды.

А в начале 60-х легендарная дива покорила и советскую публику: в Москве и Ленинграде с большим успехом прошли ее концерты. Ставший общеизвестным факт: во время выступления в Центральном доме литераторов Дитрих спросили, знает ли она кого-нибудь из современных советских писателей. Она назвала рассказ Константина Паустовского «Телеграмма» своим любимым произведением. Кто-то крикнул: «А Паустовский в зале!» Больной, почти ослепший писатель встал и прошел на сцену. Паустовский поцеловал Марлен Дитрих руку, а она опустилась перед ним на колени.

Говорят, женщина-актриса – женщина вдвойне. И как всякая женщина самым страшным врагом Марлен, конечно, считала безжалостное время – процарапывающее морщинки на прекрасном лице, ледяным дыханием замораживающее горячую кровь в жилах, ломающее хрупкие кости… В 1975 году в сиднейском Театре Её Величества Марлен упала в оркестровую яму и сломала шейку бедра. После восьмимесячной госпитализации ей пришлось завершить карьеру…

Выписавшись из больницы, она отправилась в Париж, где поселилась на авеню Монтень в своей квартире. А спустя месяц умер её супруг Рудольф Зибер, с которым она так и не развелась, несмотря на всего лишь пятилетний брак, и которого, по мнению многих близких, она искренне любила всю жизнь…Дитрих замкнулась в своей квартире. Никто не должен был видеть, что ей отказали её ноги, ноги Дитрих, ноги, которые она одной из первых обнажила на экране, которые буквально свели с ума весь мир. Компания Paramount застраховала ее «достояние» на миллион долларов, а сама актриса скромно утверждала, что они не так уж и прекрасны, просто она знает, как с ними правильно обращаться. В 1978 году Дитрих все же согласилась покинуть свою квартиру, чтобы последний раз встать перед камерой — в одном из эпизодов фильма «Прекрасный жиголо, бедный жиголо» с Дэвидом Боуи в главной роли. Фильм провалился в прокате, а безжалостные критики подвергли полному разгрому её возвращение на экран. И Марлен окончательно отгородилась от мира, поддерживая с ним связь при помощи шести телефонных линий.

Когда в возрасте 85 лет она была удостоена премии Американского института моды, Михаил Барышников принял награду по ее просьбе. В 1982 году после долгих уговоров Дитрих, наконец, дала мюнхенскому продюсеру Карлу Дирке согласие на съёмки документального фильма, посвящённого её жизни, но при условии, что сама в кадре не появится.

Марлен Дитрих скончалась 6 мая 1992 года — накануне открытия Каннского кинофестиваля, лицом которого она стала. На скромном надгробии городского кладбища в родном Шёнеберге начертана цитата из сонета немецкого поэта Карла Теодора Кёрнера «Прощание с жизнью»: «Здесь стою я на пороге своих дней»…

Елена Шарова

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Вернуться наверх